В результате военного мятежа добился власти, женился на Феофано и т. о. стал отчимом и опекуном В. Б. и Константина. В 969 г., после убийства Никифора Фоки и прихода к власти имп. Иоанна I Цимисхия , положение юных императоров формально почти не изменилось. Самостоятельное правление В. Б. началось в 976 г., после смерти Цимисхия, но еще в течение почти 10 лет (до 985) гос. делами заведовал паракимомен Василий Ноф, оскопленный в детстве, незаконнорожденный сын имп. Романа I Лакапина . Константин VIII формально считался соправителем В. Б., но уступил всю власть брату и фактически стал императором лишь после его кончины в 1025 г.
Гражданские войны
В течение первых 15 лет правительство В. Б. было вынуждено основное внимание уделять борьбе с военными мятежами внутри империи и с восстаниями на ее окраинах. Уже весной 976 г. поднял мятеж стратиг Месопотамии Варда Склир, при Цимисхии (его родственнике) занимавший высший военный пост в империи - доместика схол Востока. Пользуясь большой популярностью в войсках и опираясь на свои обширные владения в Анатолии, он вскоре поставил под свой контроль большую часть М. Азии и разгромил правительственные войска в ряде сражений. Склир сумел 2 года удерживать власть над центральными районами М. Азии, однако его попытки создать угрозу К-полю были неудачны. В 978 г. в столицу был вызван из ссылки др. влиятельный полководец Варда Фока, племянник имп. Никифора II (в 970 он пытался поднять мятеж против Иоанна Цимисхия, за что был заточен в мон-ре на о-ве Лесбос). Он был назначен доместиком схол Востока, собрал вокруг себя верные императору силы и в марте 979 г. нанес поражение Склиру. Последний бежал в мусульм. владения и искал поддержки у багдадского султана Хосрова (Адуд ад-Даула Буид, 977-983). Из К-поля в Багдад было направлено посольство с призывом не оказывать помощи мятежнику; султан заключил в тюрьму и Склира с его спутниками, и имп. посла.
После крупного поражения В. Б. от Самуила Болгарского (986) мятеж на Востоке поднял Варда Фока (авг. 987), к к-рому вскоре присоединился вернувшийся из плена Варда Склир. Фока поставил под свой контроль почти всю М. Азию, завладел частью флота и готовился к захвату столицы. Однако В. Б. заключил договор с киевским кн. Владимиром Святославичем и получил от него военную помощь. Весной 989 г. в сражениях при Хрисополе (пригород К-поля с азиат. стороны Босфора) и Авидосе (порт в прол. Дарданеллы) рус. дружина разгромила войско Варды Фоки, а сам он погиб в последнем бою. После этого В. Б. удалось договориться с Вардой Склиром, к-рый в обмен на свою лояльность был прощен и получил титул куропалата.
Крещение Руси
Болгарская война
С первых лет правления В. Б. развивалось антивизант. движение на Балканах, возглавленное т. н. комитопулами, сыновьями комита Николая Шишмана Давидом, Аароном, Моисеем и Самуилом - болг. знатной фамилией, объявившей себя наследницей царей Болгарии. Восстание началось еще в последние годы правления имп. Иоанна Цимисхия, а после его смерти в 976 г. из К-поля в Болгарию были отправлены Петр, Борис и Роман - сыновья покойного болг. царя Петра. Возможно, правительство В. Б. надеялось противопоставить восставшим родственников легитимного царя, но этот план не удался. В первые годы правления из-за мятежей на Востоке В. Б. был не в состоянии бороться с комитопулами, и к кон. 70-х гг. Х в. под их контролем была уже почти вся зап. часть Балканского п-ова (совр. Зап. Болгария, Сербия, Черногория, Македония, Албания, Сев. Греция), и здесь образовалось Зап. Болгарское гос-во (980-1018) со столицами в Охриде и Преспе. Ок. 980 г. власть сосредоточил в своих руках младший из комитопулов Самуил (коронован в 997). Летом 986 г. В. Б. предпринял 1-й поход против болгар; его войско безрезультатно осаждало Сердику (совр. София), а при отходе было разгромлено в Ихтиманском ущелье. После этого в течение неск. лет В. Б. был опять занят гражданской войной, и новую крупную кампанию византийцы предприняли лишь в 991-994 гг. В дальнейшем война велась с переменным успехом, сопровождалась большими жертвами среди мирного населения и нанесла большой экономический урон региону. Обе стороны организовывали массовые переселения: славяне расселялись в греч. районах Балкан, греки - в Македонии и Эпире, проводились выселения славян в Анатолию, и их земли раздавались выходцам с Кавказа - армянам и грузинам. С 1001 г., когда был заключен мир на Востоке, все силы В. Б. были направлены на борьбу с болгарами. За неск. лет были заняты крупнейшие крепости Преслав, Видин, Скопье и др. В июле 1014 г. В. Б. нанес болгарам решающее поражение в битве у горы Беласица (Родопы). По приказу императора были ослеплены 14 тыс. пленных болг. воинов. После смерти царя Самуила (окт. 1014) его наследники Гавриил Радомир и затем Иоанн Владислав уже не смогли оказать В. Б. существенного сопротивления. В февр. 1018 г. последний западноболг. царь Иоанн Владислав погиб при осаде Диррахия, его вдова Мария отказалась от своих прав на болг. престол в пользу императора. Почти 40-летняя война завершилась триумфальным въездом В. Б. в Охрид.
Внешняя политика на других направлениях
С привлечением основных сил империи на борьбу с внутренними мятежами, а затем на завоевание Болгарии Италия, Зап. Европа, Бл. Восток и Кавказ рассматривались К-польским правительством как второстепенные направления деятельности. Во всех этих регионах на рубеже X-XI вв. византийцы ограничивались в основном защитой своих владений.
Основными принципами политики В. Б. в Италии в тот период были защита юж. части полуострова (Апулия и Калабрия, с центром в Бари) от нападений арабов, расширение влияния среди местной знати. Несмотря на регулярные походы в Италию герм. императоров из династии Оттонов, влияние германцев здесь пока не воспринималось как непосредственная угроза Византии. Отношения 2 империй носили скорее союзнический характер, что подтверждалось регулярным обменом посольствами; имп. Оттон III (983-1002) был сыном представительницы Византийского правящего дома Феофано, готовился его брак с визант. принцессой, не состоявшийся из-за смерти императора. Кроме того, византийцы опирались на союз с крупными морскими торговыми городами Венецией и Пизой, на поддержку части родовой аристократии Рима; в нач. XI в. упрочился союз с лангобардскими князьями Капуи и Беневента. Визант. крепости подвергались регулярным набегам со стороны мусульм. эмира Сицилии Абу-ль-Касима. Переходили из рук в руки крепости Джераче и Козенца; в 988 и 1003-1004 гг. арабы осаждали Бари. В последние годы правления В. Б. византийцы перешли к более активным действиям против арабов. В 1025 г. экспедиция катепана Василия Боджояна высадилась на Сицилии и приступила к осаде Мессины, но вскоре была возвращена в связи со смертью В. Б.
В правление В. Б. византийцы отказались от своего прежнего завоевательного курса на Бл. Востоке. В 980 г. эмир Саад ад-Даула внезапно захватил Алеппо (Халеб) - один из важнейших городов на подступах к Антиохии. В результате осады Алеппо, предпринятой на следующий год Вардой Фокой, Саад признал вассальную зависимость от Византии, и в дальнейшем в течение нек-рого времени действовал союз с эмирами Алеппо. Окончательно город был потерян в 1016 г. Нек-рая активизация действий В. Б. на востоке произошла в последние годы X в. В 995 г. В. Б. предпринял поход в Сирию; заставил егип. войска Фатимидов отказаться от осады Алеппо. В 999 г. В. Б. вновь двинулся в Сирию, опустошил ее сев. и центральные районы, дошел до Дамаска и предпринял демонстративную осаду Триполи. Тем не менее эти события не привели к к.-л. изменениям в общем положении в регионе. В 1001 г. между империей и фатимидским халифом аль-Хакимом было заключено перемирие, к-рое продержалось до 1016 г.
С последних лет X в. империя усилила свой натиск на гос-ва Закавказья. В период гражд. войн правительство В. Б. пользовалось поддержкой правителя Тао-Кларджети (пров. Вост. Грузии) Давида, получившего визант. титул куропалата. Однако во время мятежа Варды Фоки Давид поддержал его, в результате чего потерял доверие К-поля. После смерти Давида в 1000 г. В. Б. выдвинул претензии на наследование его владений. В 1000-1001 гг. он двинул войска в Закавказье и захватил обл. Тао. Местные цари Абхазии, Картли и Ани, а также курдский эмир Марван признали себя вассалами Византии и получили высокие придворные титулы. 2-й поход в Закавказье был организован в 1021-1022 гг. К этому времени здесь образовалось объединенное Грузинское царство из областей Абхазии, Кларджети, Картли и Кахети под управлением царя Георгия I. Он был разбит и признал себя вассалом империи; царь Васпуракана Ованнес Сенакериб передал свои владения империи в обмен на поместья в Каппадокии; царь Ани Ованнес Смбат (Иоанн Симватий) заключил договор о передаче владений империи после его смерти. Т. о., деятельность В. Б. в Закавказье сделала этот регион объектом экспансии Византии, продолжавшейся и позднее, в XI в.
Внутренняя политика
В первые 10 лет правления власть В. Б. была фактически ограничена положением влиятельного паракимомена Василия Нофа, к-рый был дядей отца В. Б. имп. Романа II и выступал в качестве главы правящего клана Македонской династии и Лакапинов. Однако в 985 г. В. Б. удалось сместить своего родственника. С этого времени В. Б. в течение всего правления стремился к постепенному усилению режима личной власти. По свидетельствам историков Михаила Пселла и Яхъи Антиохийского, он вникал во все дела в гос-ве, старался все держать под контролем. Прежде всего это касалось неск. фамилий наиболее могущественных военных феодалов (динатов), владевших обширными землями преимущественно в Анатолии и уже имевших личные армии своих вассалов (Фоки, Склиры, Малеины, Вурцы, Ураны и др.). В 70-80-х гг. Х в. антиправительственные движения этих фамилий вылились в продолжительные гражданские войны. После примирения В. Б. стремился всячески ослабить эти кланы, воспрепятствовать расширению их владений и ресурсов. В 996 г. им была издана новелла, по к-рой отменялся срок давности для возврата незаконно приобретенных земель. Все земельные владения динатов, появившиеся после 927 г., объявлялись незаконными. Трудно оценить, насколько этот закон был реализован, но, вероятно, проводившиеся конфискации земель способствовали упадку кланов. Большинство из могущественных фамилий уже в следующем веке оказываются на вторых ролях. В. Б. удалось приостановить рост феодального землевладения на неск. десятилетий, и в последние годы своего правления император обладал неограниченными возможностями во всех сферах управления. Ресурсы возможной военной оппозиции были несопоставимы с гос. машиной В. Б., что подтверждает история неудавшегося мятежа стратигов Никифора Ксифии и Никифора Фоки в 1022 г.
Церковная политика
на рубеже X-XI вв. во многом была направлена на развитие и закрепление успехов в Крещении слав. народов, а также на поддержку визант. правления в завоеванной Болгарии. После завоевания все болг. земли (большая часть внутренних районов Балкан) были включены в автокефальную Охридскую архиепископию, предстоятели к-рой назначались непосредственно императором, т. е. были фактически выведены из юрисдикции К-польского Патриарха. При В. Б. архиепископом был болгарин, но затем империя пошла по пути грецизации болг. церковной иерархии. Установился симбиоз греч. и рус. духовенства в Киевской Руси: большинство высших иерархов, назначавшихся в К-поле, были греками, но в то же время клир постепенно русифицировался.
На правление В. Б. приходятся т. н. неопределенные десятилетия во взаимоотношениях К-польской и Римской Церквей. Стремясь противодействовать влиянию в Риме со стороны Римско-Германской империи Оттонов, Византия вела борьбу за утверждение на Папском престоле своих ставленников - при поддержке значительной части итал. знати, особенно могущественного клана Кресценциев. В период правления В. Б. таков был антипапа Иоанн XVI (Иоанн Филагат из Россано в Юж. Италии; 997-998). О прямых контактах К-поля и Рима в тот период очень мало достоверных сведений. Возможно, что К-польский Патриарх Сисиний II (996-998) вновь издал энциклику Патриарха Фотия, о чем свидетельствует Московский список его «Окружного послания» с требованием отменить Filioque, однако ни о причинах этого, ни о реакции Рима ничего не известно. Также возможно, Патриарх Сергий II (1001-1019) требовал от Рима унификации Символа веры. В то же время, по свидетельству Патриарха Петра III Антиохийского, по крайней мере в 1009 г., в к-польских храмах на литургии поминалось имя папы (PG. 120. Col. 800). В хронике Радульфа Глабра (сер. XI в.) содержится информация о том, что в 1024 г. по просьбе В. Б. Патриарх Евстафий отправлял послание к папе с предложением признать примат Римского престола над всей Церковью в обмен на утверждение права К-польского Патриархата иметь титул «Вселенский» и его первенства над Церквами Востока. Об ответе папы также ничего не известно.
Ист.: Leo Diaconus. Historia; Michel Psellos. Chronographie / Ed. E. Renauld. P., 1926 (рус. пер.: Михаил Пселл . Хронография / Пер. Я. Любарского. М., 1978); Летопись попа Дуклянина / Изд. Ф. Шише. Београд; Загреб, 1928; Nic é tas St é thatos. Vie de Syméon le Nouveau Théologien / Ed. I. Hausherr. R., 1928. (OrChr.; 12); Yahya ibn Sa"id al-Antaki. Histoire / Ed. I. Kratchkovsky, A. Vasiliev // PO. 1932. T. 23. Fasc. 3; Розен В. Р. Император Василий Болгаробойца: Извлеч. из летописи Яхъи Антиохийского. СПб., 1883; ПВЛ; Аристакес Ластиверци. Повествование / Пер. К. Н. Юзбашян. М., 1968; Ioannis Skylitzae. Synopsis historiarum / Rec. I. Thurn. B.; N. Y., 1973; Leo, metropolitan of Synada. The Correspondence / Ed. M. P. Vinson. Wash., 1985; Кекавмен. Советы и рассказы / Подгот. текста Г. Литаврина. СПб., 20032.
Лит.: Darrouz è s J. Épistoliers byzantines du Xe siècle. P., 1960; Abragi M. The Сelibacy of Basil II // Byzant. Studies. 1975. Vol. 2. P. 41-45; Poppe A. The Political Background to the Baptism of the Rus // DOP. 1976. Vol. 30. P. 196-244; Felix W. Byzanz und die islamische Welt im früheren 11. Jh. W., 1981; Beck. Geschichte. S. 126-128, 132 ff.; Cutler A. The Psalter of Basil II // Imagery and Ideology in Byzantine Art. Aldershot, 1992; Crostini B . The Emperor Basil II"s Cultural Life // Byz. 1994. Vol. 64. P. 53-80; Успенский. История. Т. 2. С. 397-453; Каждан А. П., Литаврин Г. Г. Очерки истории Византии и южных славян. СПб., 1998; Оболенский Д. Византийское содружество наций. М., 1998; Христианство в странах Вост., Юго-Вост. и Центр. Европы на пороге 2-го тысячелетия / Под ред. Б. Н. Флори. М., 2002.
И. Н. Попов
ГЛАВА ДЕВЯТНАДЦАТАЯ. ВАСИЛИЙ БОЛГАРОБОЙЦА
«С того дня, когда Царь небесный призвал меня, чтобы я стал императором… никто не видел, чтобы мое копье лежало без дела… О люди, видящие мою могилу, помяните меня за мои походы в своих молитвах».
Надпись на могиле Василия II
Самым удивительным в Македонской династии было то, что ее величайшие императоры были, по сути, самозванцами, людьми без кровных уз с троном, которые лишь утверждали, что защищают интересы законных наследников. Но Роман II Лакапин, Никифор II Фока и Иоанн I Цимисхий были настолько выдающимися, настолько поразительными людьми, что было очень просто позабыть о туманных фигурах, чье место они заняли.
Всеми позабытый и оставленный без внимания Василий II, сын Романа II и интриганки Феофано, взрослел тихо - и теперь, когда ему исполнилось восемнадцать, был готов и править, и царствовать. Грозным препятствием на его пути был первый министр, человек, который совсем недавно стал причиной смерти великого Цимисхия. Проведя всю жизнь в высших коридорах власти, Василий Лакапин знал в делах управления все и вся, и не собирался уступать власть мальчику, который никогда не выказывал даже малейшего желания или способности к управлению.
То, что снисходительно относящийся к нему министр собирался использовать его как марионетку, было наименьшей из проблем Василия II. За последние двенадцать лет двое выдающихся воинов-императоров обеспечили Византии беспрецедентное место под солнцем, и многие в империи стали задумываться о том, что, возможно, у руля должен находиться закаленный в боях воин, а не юнец, единственный достижением которого было то, что он появился на свет. В конце концов, кто мог оспорить, что любой из полководцев, узурпировавших власть македонской династии, оказался императором, чем законный Роман II? Разве не большинство их величайших правителей - начиная с Юлия Цезаря и заканчивая Иоанном Цимисхием - доказали свое право на власть, получив ее силой оружия, а не по наследству?
Эта мысль была притягательной, и когда военачальник Варда Склир поднял восстание именно под этим лозунгом, его встретил громкий рев одобрения. Когда он разбил верную престолу армию, посланную против него, вся Малая Азия узрела великое будущее для империи и провозгласила его императором. Восставшие потерпели неудачу, когда императорский флот уничтожил их транспортные суда - но когда они достигли Босфора и оглядели воды у Царицы городов, их настроение все еще было жизнерадостным.
В столице евнух Василий Лакапин был близок к панике. На тот момент лишь флот удерживал мятежников на берегу пролива - но первый министр слишком хорошо знал, насколько легко армия может перебраться через узкую полоску воды. Единственным полководцем, который мог противостоять опытному Склиру, был Варда Фока. Способности этого человека уступали лишь его широко известному желанию захватить трон - но сейчас он находился в ссылке именно за подобную попытку. Отдать имперскую армию в жадные руки Фоки было ненамного лучше, чем вручить империю Склиру, однако у Василия не было другого выбора. Призвав изгнанного полководца, министр поручил империю его заботе и послал его на сражение с мятежной армией.
За три года войны соперничавшие Варды провели несколько маловажных битв, при этом мятежный Склир в целом показал себя лучшим командиром, но так и не смог окончательно победить своего коварного противника. Дело окончательно решилось, когда неудавшийся мятежник самым глупым образом принял предложение поединка с огромным Вардой Фокой. Могучий удар, пришедшийся в голову и повергший Склира на землю, положил конец войне, Фока разогнал мятежников и с триумфом возвратился в Константинополь. Склир все же оправился от раны, но его время прошло, и он бежал в Багдад, чтобы избежать гнева императора.
После восьми лет изгнания Варда Фока мог теперь насладиться ролью спасителя империи, и на тот момент он удовольствовался благодарностью императора. Отправившись на восток, чтобы сразиться с сарацинами, Фока намеревался покрыть себя славой и дождаться подходящего момента, чтобы захватить трон.
В 985 году Василий Лакапин мог поздравить себя с тем, что успешно стравил между собой врагов империи и в то же время оставил законного императора на роли марионетки. Именно поэтому для него - да и для всех остальных - оказалось полной неожиданностью, что прежде бездеятельный Василий II внезапно нанес удар без предупреждения. Обвиненного в заговоре против императора, сбитого с толку канцлера вытащили из постели посреди ночи и поместили под домашний арест, его земли конфисковали, а огромные богатства отписали в казну. После двадцати пяти лет, проведенных в роли венценосной марионетки, сын Романа II наконец-то вступил в наследство.
Страстно желая показать себя, Василий II нашел прекрасный предлог для военной авантюры в Болгарии. В большей степени из-за беспорядков в Византии, Болгария каким-то образом смогла возродиться из разрухи и расшириться за счет территорий империи. Выдающийся человек по имени Самуил, младший и самый одаренный из так называемых «сыновей комита» , которые противостояли Цимисхию, принял титул «царя» - славянский вариант «цезаря» - и объявил о создании Второго Болгарского царства. Совершив летом несколько набегов на северную Грецию, царь смог захватить несколько важных городов, повредив тем самым престижу Византии и побудив присоединиться к своей армии тех соотечественников, которые поначалу предпочитали держать нейтралитет. Разгневанный безрассудством этого нахального крестьянина и намереваясь доказать, что достоин своих прославленных предков, Василий II собрал армию в шестьдесят тысяч человек и направился к величественному болгарскому городу Софии.
Эта кампания с самого начала оказалась провальной. После нескольких недель, в течение которых он досаждал жителям Софии безрезультатной осадой, Василий II махнул рукой и отправился в долгий путь домой. Проходя через горный перевал под названием Траяновы ворота, он не озаботился выслать вперед разведчиков, и его армия наткнулась на засаду приятно удивленного царя, который как раз ждал подобной возможности. Бросив регалии, император смог бежать, но основная часть его армии была разбита наголову. 28-летний Василий II потерпел серьезную неудачу, и когда он вернулся в Константинополь, испуганный и опозоренный, вред, нанесенный его престижу, немедленно стал очевиден.
Для старого Варды Склира, наблюдавшего за событиями из безопасности двора халифа в Багдаде, было очевидно, что все идет так, как он и предполагал. Неуклюжий мальчик, которому посчастливилось родиться у правильных родителей, в конечном счете не заслуживал трона, а поскольку теперь его несостоятельность явно обнаружила себя, старого боевого коня вроде него самого примут в Константинополе с распростертыми объятиями. Халиф был только счастлив профинансировать кампанию, которая обещала значительно ослабить его могущественного соседа, и нагруженный деньгами Варда Склир приступил к своей третьей попытке захватить трон.
Когда полный надежд претендент на трон достиг Малой Азии, он, к досаде своей, обнаружил, что его старый соперник Варда Фока также поднял восстание. Вместо того, чтобы довести свое дело до конца, эти двое решили опустить оружие и объединить ресурсы - но это оказалось всего лишь уловкой, и как только Склир снял свою стражу, Фока арестовал его и бросил в темницу.
Совершив подобное малопочтенное деяние, Варда Фока собрал свою ликующую армию и двинулся в сторону Константинополя. К несчастью для мятежников, Фока не располагал флотом, и они пришли к Босфору только для того, чтобы обнаружить, что императорский флот охраняет оба берега. Но казалось, ничто не может уменьшить оптимизм Варды Фоки. Он хорошо знал, что хозяин Константинополя - всего лишь мальчик двадцати восьми лет, единственное военное достижение которого сводилось к тому, что он позволил уничтожить свою армию в засаде. С другой стороны, Варда Фока за свою жизнь одержал множество впечатляющих побед на поле боя, и историки еще тогда писали о нем, что «его клич повергал в трепет целые армии».
В столице Василий II знал, что все складывается против него. В опрометчивой болгарской кампании он потерял свои лучшие войска, и приободренный царь Самуил беспрепятственно свирепствовал на Балканах, угрожая опустошить весь полуостров. Очевидно, что с этим срочно нужно было что-то делать - но если бы даже император каким-то образом смог сколотить армию, не было полководца масштаба Фоки, чтобы поручить командование ею. Единственным решением было заручиться помощью грозного союзника - и к счастью, один такой оказался под рукой. Император обратился к русскому князю Владимиру и предложил в обмен на союз руку своей сестры.
Консервативный императорский двор пришел в ужас. Как указал дед самого Василия, Константин VII, византийских «багрянородных» принцесс, бывших государственным сокровищем наряду с «греческим огнем», нельзя было выдавать замуж за варваров-язычников, в особенности за таких, у кого уже было множество жен и несколько сотен наложниц. Намерение Василия II несло угрозу, что византийская гордость будет попрана ногой диких славян.
Но ни гневные возгласы придворных, ни страдальческий плач сестры не возымели действия на императора. В имперских семьях брак всегда был делом в большей степени политическим, чем личным, и когда Владимир с готовностью подсластил сделку, пообещав шесть тысяч дюжих варяжских воинов и вдобавок согласившись принять крещение, протестующую сестру Василия быстро выпроводили навстречу радостям семейной жизни с новым мужем.
Это соглашение могло оскорбить чувства столичного народа, но Василий был полностью доволен собой, когда увидел светловолосых гигантов, которых послал Владимир. Вооруженные массивными обоюдоострыми топорами и впадавшие в знаменитый гнев берсерков, они внушали ужас каждому. На императора они произвели такое впечатление, что он сделал из них своих личных телохранителей - постоянную службу, которую назвал «варяжской стражей».
Однажды ночью, переправившись через Босфор со своими новыми войсками, на рассвете Василий устроил решительную атаку на ни о чем не подозревающий лагерь мятежников. Пока огнеметы, исторгающие греческий огонь, сеяли хаос, император с шумом врывался в палатки, убивая всех на своем пути. Те мятежники, что не были полусонными или пьяными, успели вскочить на ноги - но только для того, чтобы увидеть, как скандинавские воины с устрашающей легкостью разрубают на куски людей и животных. Всего за несколько часов побоище закончилось, и хотя сам Фока с большой частью армии был далеко, занятый осадой города, Василий II мог по крайней мере засчитать себе первую военную победу.
Спустя несколько месяцев обретший уверенность император получил возможность встретиться со своим соперником лицом к лицу - и, ко всеобщему удивлению, оказался гораздо лучшим полководцем, чем пожилой Варда Фока. Для старого мятежника было невыносимо видеть, как мечты об империи ускользают у него прямо из рук, и он бросил вызов императору и ринулся к нему, свирепо размахивая мечом над головой. Прежде чем он покрыл половину расстояния, его хватил внезапный удар, и Фока тяжело вывалился из седла. Видевшая это имперская стража бросилась к парализованному полководцу и отрубила ему голову. При виде ужасной смерти своего господина мятежная армия бросилась врассыпную.
Великий мятеж был подавлен, но до полного спокойствия было еще далеко. Услышав о смерти своего мужа, вдова Фоки освободила из заточения Варду Склира, и уцелевшие мятежники собрались уже под его знаменами. Старый полководец принял приветствия своих войск, и на тот момент казалось, что гражданская война затянется до бесконечности. Но Склир был усталым, сломленным человеком, к тому моменту почти полностью ослепшим. Оказав короткое демонстративное сопротивление, он с удовольствием принял предложенный императором почетный титул и комфортабельное поместье.
Когда эти двое встретились на одной из роскошных вилл императора, чтобы обсудить соглашение, Василий был удивлен, увидев, что прославленный полководец оказался всего лишь согбенным стариком с печальным взглядом, которого при ходьбе нужно было поддерживать с обеих сторон. Любезно сделав вид, что все восстание было всего лишь мелким недоразумением, Василий попросил своего гостя дать ему совет, как предотвратить раздоры в будущем. Полученный им ответ состоял в том, чтобы объявить холодную войну всем людям знатного происхождения. «Истощи их несправедливыми поборами, чтобы они были заняты своими собственными делами. Не допускай женщин в императорские советы. Будь недосягаем для всех. Делись своими самыми сокровенными замыслами с немногими» .
Ни один император за долгую и блистательную историю империи не принимал подобных советов ближе к сердцу. Жестокие гражданские войны оставили шрамы на Василии II, уничтожив тот беспечный характер, что он обнаруживал в юности, и сделав из него жесткого недоверчивого человека. Окруженный своей варяжской стражей, он посвятил себя непреклонному служению империи. Ничто - ни ропот аристократов, ни копья его врагов - не могло помешать ему.
Укрепив земельные законы империи, Василий II вынудил знать вернуть - причем безвозмездно - все земли, полученные ею с начала правления Романа Лакапина. Он также отдал распоряжение, согласно которому в случае, если крестьянин не мог заплатить налоги, богатые соседи должны были заплатить деньги за него. Понятно, что знать кипела от гнева, но Василий II не обращал на нее внимания. Он провел всю жизнь в тени аристократов, обладавших чрезмерной властью; слишком долго их алчные честолюбивые замыслы становились источником неприятностей для Македонской династии. Теперь, прочно утвердившись у власти, он намеревался сделать так, чтобы у этих людей никогда не появилось возможности снова взяться за старое.
Весной 991 года император наконец достаточно себя обезопасил, чтобы приступить к осуществлению главного предприятия своей жизни. Он не забыл унижения Траяновых ворот или того, как Самуил посмеялся над византийским войском; пришло время укротить болгарского волка. Василий выступил в поход с тягостной неспешностью - не было смысла подвергать себя риску еще одной засады. Все дороги были проверены и перепроверены, а возможные пути отступления находились под пристальным наблюдением.
Царь Самуил с некоторым удивлением наблюдал за ним из надежного горного убежища. У него не было причин бояться человека, которого он много лет назад разгромил с такой легкостью, и если армия императора была многочисленной, он мог утешиться тем, что вскоре она уменьшится. Империя была огромной, враги окружали ее со всех сторон. Все, что нужно было сделать болгарскому царю - это держаться подальше от врага, а кризис на каких-нибудь отдаленных границах вскоре заставит византийцев уйти. Царь встречался с захватчиками вроде этого императора и раньше - и сначала они все были громом и молнией, а потом исчезали.
Как и следовало ожидать, меньше чем через год после того, как Василий вступил на болгарские земли, его достигла ошеломляющая весть, что Фатимиды осаждают Алеппо и угрожают Антиохии. Эти города - и вся восточная Сирия - были на грани того, чтобы сдаться, но еще оставалась небольшая надежда добраться до них вовремя, поскольку путешествие занимало почти три месяца. До сих пор Василий II двигался со скоростью ледника - но он всю жизнь удивлял людей, и вот, с помощью восьми тысяч мулов (по одному на каждого солдата и одному для его снаряжения), он проделал этот путь всего за шестнадцать дней. Фатимидская армия бежала, испуганная византийским войском, которое, казалось, появилось прямо из воздуха, и Василий II триумфально прошел по побережью, вдобавок захватив город Триполи.
Когда император вернулся домой, он обнаружил, что царь Самуил воспользовался его отсутствием, чтобы вторгнуться в Боснию и Далмацию, и даже совершал набеги на юг, доходя до самого Пелопонесского полуострова. Практически с любым другим правителем на византийском троне замысел Самуила спрятаться в холмах, пока опасность не минует, сработал бы превосходно. Но в случае с Василием II эта тактика только продлила страдания Болгарии.
У Василия действительно не было оригинальности или выдающихся способностей обоих его предшественников - но он был куда опасней, чем любой из них. Прочие военачальники осуществляли военные походы с середины весны до конца лета, однако после возвращения в Болгарию Василий II оставил армию в поле на круглый год, равно невосприимчивый и к леденящему снегу, и к слепящему солнцу. Въедливый и методичный по своей природе, он никогда не терял терпения или решительности. Год за годом болгарские города подвергались разорению, а посевы сжигались по мере того, как император неустанно преследовал царя Самуила. Наконец, после почти двадцати лет поражений и опустошительных нашествий, болгарская армия вышла на последний бой. Утром 29 июля 1014 года два войска сошлись в бою в долине у подножия горного хребта Беласица, и результатом стала убедительная победа византийцев.
Самуил бежал в ближайшую крепость, объявив, что будет продолжать сражаться, но Василий не собирался допустить этого. Он приказал ослепить пятнадцать тысяч пленников - оставив один глаз каждому сотому человеку, чтобы они могли отвести своих незрячих товарищей обратно к царю. Нанесение увечий всегда было в излюбленных византийских традициях обращения с врагами, но никогда не производилось в таких масштабах, и отсюда Василий получил прозвище, которое все еще прославляют названия улиц в современной Греции. Во все времена император теперь будет известен под прозванием Boulgaroktonos - «Болгаробойца».
Толпа оборванцев с трудом добралась до города Преспа в современной Македонии, где находился Самуил. Итог оказался даже более впечатляющим, чем ожидал Василий. Сам вид этих людей был напоминанием об унижении Самуила, а забота о них стала дополнительной ношей, которую разоренное государство не могло себе позволить. Когда ослепленные предстали перед царем, это зрелище оказалось непереносимым для сломленного Самуила. Он отвернулся к стене и скончался от стыда два дня спустя. Еще четыре года второе Болгарское царство продолжало сопротивление без своего основателя, но участь его была предрешена, и в 1018 году Василий II вступил в болгарскую столицу и принял ее полную капитуляцию.
Первый раз со времен вторжения славян в империю четыре века назад весь Балканский полуостров оказался под византийским владычеством. Василий II потратил на его завоевание больше половины жизни, завершив возрождение Византийской державы, осуществленное удивительной Македонской династией. Империя увеличилась в размерах почти вдвое, став сильнейшей державой в Средиземноморье, и ее новые земли было не так-то просто отнять.
В отличие от своих предшественников, Василий II понимал, что быстро завоеванные земли недолго останутся таковыми, если они не будут должным образом объединены и не будут находиться под соответствующим управлением. Во время царствования предыдущих императоров завоеванные народы прекрасно осознавали, что являются гражданами второго сорта - но теперь болгарской знати доставались византийские жены и имперские титулы, а в регионах, опустошенных войной, налоги были снижены с целью облегчить восстановление экономики. Подобные примеры разумного управления, безусловно, ослабили напряжение и укрепили связи с Константинополем, но решающим фактором в поддержании мира стал отказ императора идти на необоснованный риск. Когда халиф Фатимидов в 1012 году приказал уничтожить все церкви на своей территории, Василий не попался на эту приманку, хотя он определенно мог распространить власть империи на Палестину и даже Египет. Вместо этого он ответил экономическим ударом, запретив всю торговлю с Фатимидами до тех пор, пока те не увидят ошибочность избранного пути. Только когда они вступили в союз с Арменией, чтобы атаковать империю, он предпринял неожиданную атаку, разграбил несколько городов и поверг в ужас халифа. Когда дело доходило до войны, Василий всегда был готов сражаться - хотя и не жаждал битв.
Только в одном великий император потерпел гибельное поражение: полностью поглощенный заботами о государстве, он так и не произвел наследника. Но пагубные последствия этого станут ясны для империи уже не при его жизни.
К 1025 году под твердым руководством всесильного императора византийский орел побеждал практически по всем фронтам. Враги рассеялись перед ним или были разбиты, и только на Сицилии мусульманский правитель продолжал сопротивление. Надеясь ликвидировать эту последнюю занозу, семидесятилетний император собрал огромную армию и, поручив ее заботам евнуха, отправил ожидать его прибытия в Калабрии. Но Василий II так и не прибыл. Проведя на троне шестьдесят четыре года - больше, чем любой другой монарх в римской истории, - он умер, занимаясь планированием военной кампании, что само по себе достаточно символично.
Константин Великий установил двенадцать массивных саркофагов вокруг своей величественной гробницы в Церкви Апостолов, и тела величайших византийских императоров традиционно хоронили в них. В 1025 году оставался только один незанятый саркофаг, и Василий имел полное право быть похороненным там; но согласно его собственной воле, его тело было похоронено в церкви в Эбдомоне неподалеку от стен города. Хотя мало кто из императоров в большей степени заслуживал быть похороненным среди титанов прошлого, место его упокоения в каком-то смысле соответствовало ему. Он всегда оставался в стороне от своих подданных, никогда не позволяя себе отвлекаться от наиважнейшей задачи управления империей. Он подчинил чужеземных правителей своей воле, посрамил своих врагов и защитил бедных от власти аристократии. Несмотря на все это, он оставался странно сдержанным, внушая своим подданным восхищение, но не любовь. Склад его ума всегда был удивительно невизантийским, отлитым скорее по мерке его спартанских предков, не соответствующим туманным богословским рассуждениям его современников. Как и советовал ему старый мятежник много лет назад, ни женщине, ни мужчине он не позволил разделить тяжесть своей ноши. Несмотря на все тяжелые испытания, выпавшие на долю его правления, он оставался блистательным, но отчужденным - без сомнения, самым одиноким человеком из всех, что когда-либо сидели на византийском троне.
А. ВЕНЕДИКТОВ: Необычайный интерес к Византии последние 2 недели подтолкнул нас с Натальей Ивановной к одному из императоров, мы, правда, делали до всего уже одного императора – Юстиниана, теперь перед нами Василий Македонян. Кстати, начну с того, что пришел вопрос по Интернету, Сергей спрашивает: «Хотелось бы знать, во время существования Империи представители других народностей могли ли придти к власти в Константинополе и занимать высокие посты в государстве? И как это воспринималось в греческой среде?». Просто попал!
Н. БАСОВСКАЯ: Добрый день. И сегодня ответ на этот вопрос будет непременно в истории жизни того самого Василия Второго болгаро-бойца. Тем резоном, который интересует слушателей, почему вы избрали именно его, один из самых ярких на престоле Византийском. И общепризнанным фактом считается то, что именно при нем Византийская Империя достигла своего максимального расцвета. Он жил с 958 по 1025 год, правил с 976 по 1025 год. Такого расцвета, такой территории огромной, которую он почти вернул все, со времен Древнего Рима, восточной части Римской Империи, такого больше не было. И, на самом деле, уже этим он привлекает внимание. А что касается его прозвища, булгар-актон или болгаро-бойца в русском варианте, то, конечно, отличался свирепостью несколько выпадающей даже из тех жестоких времен. Но почему, как, когда это случилось – об этом речь впереди. Но избрать именно его – это избрать момент расцвета, который в таком виде уже никогда не повторялся.
Его биография очень характерна для правителей Византии.
А. ВЕНЕДИКТОВ: Как раз Сергей говорит: «Он же не грек».
Н. БАСОВСКАЯ: Дело в том, что, во-первых, во времена Василия Второго только перестают называть эту Империю Империей рамеев, римлян. Это переломный момент, она еще не утвердилась, как Империя греков. И выражение «греки» тоже достаточно образное. На территории Византии жили греки, сирийцы, копты, фракийцы, иллирийцы, армяне, грузины, арабы, иудеи. Большая часть названных народов могла называться для того времени эллинизированной, потому, что большинство говорили по-гречески. Латынь постепенно уходила. Но все равно это огромная этническая пестрота и она проявлялась и на императорском престоле. Это озвучит один из предшественников Василия Второго, захвативший престол, был из Армении. И такое могло случаться потому, что строгих правил престолонаследия, юридически оформленных, очень долго не было. Византия – невероятное государство, как полушутя, а в общем, всерьез говорят иногда даже историки, это государство, точное дата рождения и смерти которого строго известны. Это 11 мая 330 года, так сказать, открытие Константинополя. Сегодня бы сказали – презентация новой восточной столицы. И 29 мая 1453 года, завоевание Константинополя турками. Арифметически 1123 года, но были перерывы, были моменты, когда она совершенно разваливалась, казалось не возродились, в разговоре о Юстиниане как бы справедливо намекнули мне, что зачем уж я так критически смотрю на историю этого странного средневекового, или не вполне средневекового государства.
Причем, я высказала критический взгляд задолго до нашумевшего фильма. Что умирало и умирало, оно прожило больше 1 тыс. лет. Повторюсь. В каком-то смысле, всю эту тысячу лет оно не двигалось вперед, а как будто бы или пыталось остановить жизнь… Я встретила выражение в литературе о Василии Втором: «Этот македонский правитель хотел закрепить Х век в Византии навсегда» или распадалось. Да, такое длительное, в каком-то смысле умирание. Поэтому я далека от идеализации Византии и придерживаюсь во взгляде на неё смысла знаменитого латинского крылатого выражения «Нон прогрэди эст рэгрэди» [лат. Non progredi est regredi] - не идти вперед, значит идти назад. Много было в традициях именно этого общества и государства попыток остановить и закрепить достигнутое, не позволяя развиваться новым отношениям, хотя бы в очень важной аграрной сфере и в соотношении между частями элиты.
А. ВЕНЕДИКТОВ: Но как раз Василий Второй там пытался что-то делать.
Н. БАСОВСКАЯ: Он пытался тоже закрепить, чтобы не было крупного землевладения, чтобы оно не было достаточно независимым, хоть сколько-нибудь независимым от центральной власти. Значит, чтобы не было тех опасных, крупных сеньоров, которые во Франции, в Германии, допустим, начинали вести себя независимо от центральной власти на Руси, ведь это, вроде бедствия, феодальная раздробленность, но в нем есть и зерно истины очень важной для будущего. Временная замкнутость относительная частей этого крепнущего образования государственного, позволяет там, внутри, добиться значительных экономических успехов, создать военные дружины, которые придут воевать. А Византия, все-таки, больше уповала на наемников, среди которых были и наши предки, но об этом позже.
Итак, уже вначале византийской истории – это больше 30 млн жителей, и нарастающей численности населения. Многочисленные. Территории с V века – Придунайские области, Македония, север Балканского полуострова, северная часть Фракии, малая Азия, страны ближнего Востока, Египет. Удивительная пестрота! Этническая, географическая, геополитическая, на самом деле, удержать под единой сильной властью, расположенную в Константинополе такую махину было трудно. И вот наш персонаж сегодняшний, наш герой, казалось бы, очень трудно, очень мучительно, добился мучительным путем того, что он держит, он победоносный, он много побеждает, он больше 40 лет на престоле. И потом, сразу после него, такой развал!
А. ВЕНЕДИКТОВ: Крах!
Н. БАСОВСКАЯ: Который, как сегодня говорят, даже узкие специалисты, трудно объясним. Версию я попробую высказать, но в конце передачи. Итак, с двухлетнего возраста.
А. ВЕНЕДИКТОВ: Он на престоле с двухлетнего возраста.
Н. БАСОВСКАЯ: Маленький Василий с 960 года называется соправителем отца, императора Романа Второго. Вместе со своим братом Константином. С пятилетнего возраста, с 963 года он юридически император, вместе со своим братом Константином, который после его смерти будет очень недолго править, очень престарелым человеком, Константином Восьмым. При Василии он ни во что не вмешивался. И только с 976 года правил фактически, с 18-летнего возраста, 49 лет проведя на троне. И в начале очень твердо опирался на некого евнуха Василия Нофа, только через 9 лет сослал его, и стал действительно, совершенно самостоятельно править. И, казалось бы, своими успехами, которые были бесспорны, на международной арене расширял и восстанавливал границы Империи, многое было потеряно. Во внутренней жизни – два, провел строгую инвентаризацию имущества, добился более четкого налогообложения, обогатил казну, своему беспутному брату он оставил несметные сокровища в этой казне, а беспутные наследники доказали, как быстро это все можно растерять.
Жизнь его в качестве сначала человеческом, детском, а затем и в качестве правителя потенциального, складывалась очень непросто, потому, что у него были очень сложные предварительные обстоятельства, о них нельзя не сказать. Его дедом был известный император Константин Седьмой, Порфирогенет, Багрянородный. Багряница – это было помещение, где должны были рождаться законные наследники престола. Его отец, Роман Второй, был сыном Парфирогенета и император с 945 года, фактически, с 959 года. Женился в 956 году, его отец потряс византийский двор своей женитьбой на дочери харчевника. Тут что-то было, у этих византийских императоров. Известно, что Юстиниан женился на Феодоре, на женщине из супернизов. И здесь, Анастасия – дочь харчевника, получившая тронное имя Феофано. Опять сходство с Феодорой удивительное. Что о ней сохранилось в источниках? Очень много источников. Это была очень пишущая цивилизация, при всем при том. По-гречески, преимущественно, пишущая и была небольшая, но очень образованная элита этого общества, которая писала его, чрезвычайно подробно, хотя и очень предвзято.
А. ВЕНЕДИКТОВ: По-разному.
Н. БАСОВСКАЯ: Конечно, каждый видел, как он видел и многие боялись. Двор был свиреп и нравы его были свирепы. Удивительная красота, в сочетании с жестокостью и властолюбием. Буквально тоже самое они пишут о Феодоре, поэтому иногда мне кажется, что может быть даже элемент какого-то литературного клише здесь присутствует.
А. ВЕНЕДИКТОВ: Судя по ее жизни и то, что она вытворяла после смерти Романа Второго, своего супруга, подтверждает мнение византийских историков.
Н. БАСОВСКАЯ: А не отравила ли она супруга?
А. ВЕНЕДИКТОВ: Могла! Легко!
Н. БАСОВСКАЯ: Носились слухи, что его внезапная хворь неодолимая очень напоминает отравление и на самом деле приход к власти другого человека, полководца Никифора Фокия, о котором говорили, что он пылает невиданной страстью к этой самой императрице Феофано, все эти обстоятельства наводят на эти мысли. В такой обстановке рос мальчик. После внезапной смерти отца ни он, ни его соправитель брат, а некто Никифор Второй Фока, полководец, становится императором.
А. ВЕНЕДИКТОВ: И женится на их матери.
Н. БАСОВСКАЯ: Это нормальный кровавый переворот. Мать отправлена, она обижена, её вернёт как раз Василий Второй, но не даст ей никакой политической роли. Кровавый переворот. Бои на улицах Константинополя. Император-узурпатор. Есть, конечно, люди, которые говорят, что есть же законные мальчики. Силой утверждается на престоле, прославился своей жестокостью, за ним была такая слава, что на этом страхе он и победил. В частности, знаменитая история, когда он воевал на Крите, во имя интересов Византии, воевал с арабами, он потряс тамошних, фактически, пиратов, т.е. людей жестокосердных и видевших много жестокости. Он собирал головы убитых, приказал их отрубать, часть выставить перед своим лагерем, а частью голов убитых врагов обстреливать город, забрасывать с помощью камнеметов головы врагов в город. Даже там, в этом городе Хандаки, было впечатление, что жесток как-то немножко не в меру, хотя в духе времени всё это было вроде как ничего. Ходили упорные слухи, что он хочет оскопить этих мальчиков, с тем, чтобы у них не было потомства и чтобы македонская династия не вернулась и не утвердилась на византийском престоле. То есть, Василий Второй жил в жестоких условиях.
Конец Никифора Второго был тоже ужасен. Переворот дворцовый, узкий, на этот раз, не бои на улицах города, дворцовый переворот, тайное убийство, не без каких-то трагикомических деталей описано, заговорщики ворвались в спальню и не нашли императора. Их охватила паника, что он убежал, спрятался. И вдруг смотрят – уснул на полу, около камина. Можно догадаться, при каких обстоятельствах. Как говорят источники, после коротких издевательств, убили. Но тут гвардия, стучат двери, тогда этим гвардейцам показали его отрезанную голову. То есть, что-то кровавое есть в этой заре. Голову показали – гвардейцы успокоились. Так утвердился на престоле следующий, опять не наш мальчик. Он все ждет и ждет, он ждал своих законных прав, кажется, 13 лет. За это время обычно такие законные наследники очень звереют. Это примерно известно со времен Древнего Египта, когда царица Хатшепсут [Мааткара Хатшепсут Хенеметамон (1490/1489-1468 до н. э., 1479-1458 до н. э. или 1503-1482 до н. э.) - женщина-фараон Нового царства Древнего Египта из XVIII династии.] намного лет отодвинула права своего пасынка Тутноса Третьего, будущего великого завоевателя и фараона. И это тоже очень дурно сказалось на его натуре. Он ждет, а к власти пришел опять незаконный правитель Иоанн Первый Цимисхий, из армянской знати. И опять крупный полководец. То есть, система военных переворотов, военных режимов, забавное его прозвище, от армянского слова туфелька, в связи с его малым ростом. Но блестящий полководец. Во внутренней политике намечал линию, которую подхватит Василий Второй – зажимать крупные землевладения, подчинять их жесткой единой центральной власти, сослал в монастырь императрицу Феофану, несколько месяцев она была регентшей, а потом вообще никем. Она была так потрясена его наглым захватом, что описана сцена в храме св. Софии, где Феофана разразилась такой бранью, которая тут же напомнила, что она дочь харчевника. И пыталась вырвать глаза этому Иоанну.
А. ВЕНЕДИКТОВ: Вот такая история.
НОВОСТИ
А. ВЕНЕДИКТОВ: Прежде, чем мы пойдем дальше, я хочу назвать наших победителей, тех, кто выиграл. Конечно, правильный ответ был Царь-Град, не обязательно было читать летописи, можно было читать «Песнь о вещем Олеге». И вот тот, кто получает книги – Ремаль (490), Екатерина (278), Олег из Санкт-Петербурга (250), Дмитрий (135), Александр (054), Константин (454), Андрей из Волгограда (381), Бадри (757), Татьяна (531), Алексей (464). Следующие 10 победителей – Катерина (442), Саша (911), Андрей (592), Наталья из Санкт-Петербурга (552), Ирина из Владикавказа (422), Юрий (708), Мария (705), Светлана (692), Николай (078) и Полина (055). Царь-Град.
Итак, Василий Второй, еще пока не Василий Второй, еще мальчик Вася, с братом Костей, они живут во дворце, где совершаются кровавые перевороты и на их глазах убивают их воспитателей, славят их мать, стригут в монахи их друзей и всё это происходит при смене кровавого императора.
Н. БАСОВСКАЯ: Идут слухи о том, что их хотят оскопить.
А. ВЕНЕДИКТОВ: В общем, хорошее детство.
Н. БАСОВСКАЯ: Детство, конечно, тяжелое. Другое дело, что не все может объяснить и оправдать, но знать это надо. Надо сказать, что следующий шаг на пути формирования тягостных черт этой натуры, а у него были не только тягостные черты, он был неглуп, не утонченно образован, но не глуп, это все подчеркивают. В поведении простоват, но совершенно одарён способностью руководить, но самые первые его шаги, первые минуты пребывания на престоле были омрачены первые годы двумя крупными внутренними мятежами. И вот подавление этих мятежей тоже изысканно сложное, жестокое, видимо, навсегда наложило какой-то отпечаток на его натуру, на дальнейшее поведение. Мятеж первый сразу после смерти Иоанна Первого.
А. ВЕНЕДИКТОВ: Их возвели на престол с Константином.
Н. БАСОВСКАЯ: Их признали. И наконец все приводится в соответствие с реальностью. Они императоры реально. Но реально править еще не способны. И юный Василий еще совсем не претендует и не может этого делать сам, реально правит известный до этого придворный деятель Василий Нов, евнух, это часто было принято. И Василий еще не перехватывает у него реальную власть, он проявит себя лично во втором мятеже, а в первом – нет. Мятеж был какой? Был смещен некий домистик к Востоку, Варда Склир и отправлен в фактическую ссылку, как в византийской истории считалось стратигом Месопотамии. В ответ этот Склир, вместе с еще одним полководцем, поднял военный бунт, взбунтовал почти всю малую Азию, плюс восстала Болгария, которая хотела отстоять свою независимость. Императорская армия разбита, все в отчаянии, реально Василий еще никто и призван был такой полководец Варда Фока, чтобы победить этот бунт. Фока – племянник императора Никифора, убиенного.
И бунтовал еще в 970 году, т.е. он считает, что он тоже имеет права на престол и в каком-то смысле это так. И он был сослан в монастырь. Но настолько было безвыходное положение, что призвали этого опального, подозрительного и он проявил себя снова, как полководец, Византия не скудна была талантливыми военачальниками. Сыграли очень большую роль огненосные суда, знаменитый греческий огонь, они сожгли флот этого Склира и мятеж удалось подавить. Склир сам предводитель мятежа, в поединке с Фокой был ранен, что-то очень древнее есть в этих событий. Тут средневековье с древностью переплетены абсолютно в единое традиционное общество. И после этого бежал в Багдад. Казалось бы, о нем забыли навсегда. Но через 9 лет, уже очень престарелый Вардас Клир снова появился в пределах державы. Варда Фока снова выступает против этого Клира. Сейчас мы одержим победу! Но Фока, вот этот оппозиционер, вдруг провозгласил себя императором. Не так уж вдруг. У нас 987 год, это второй мятеж, а он с 970 года бьется за свои права. Совершенно не вдруг. Хитростью захватил Склира в плен, бунтовавшего, соединил войска, свое войско как бы от имени императора с бунтующим войском, дело плохо. Вот все это и заставило императора Василия Второго обратится за помощью к великому князю Киевскому Владимиру Святославовичу.
А. ВЕНЕДИКТОВ: Будущему Святому Владимиру.
Н. БАСОВСКАЯ: Почему именно туда? Станет он святым не совсем добровольно, потому, что условия договора были определенными. Еще до него Никифор Второй использовал князя киевского Святослава Игоревича в борьбе с болгарским царством. Довольно туманная информацпия о том, что Святослав деньги взял, Плиску захватил, но уйти оттуда отказался. Хорошо воевали, это было русско-варяжское войско, с прекрасными варяжскими традициями.
А. ВЕНЕДИКТОВ: Вспомним, что главного воеводу звали Свинельд.
Н. БАСОВСКАЯ: Вот как написал при Иоанне первом, тоже сталкивались с войском Святославом в Болгарии. Лев Диакон, писатель византийский, пишет в своей истории: «Росы, которыми руководило их врожденное бешенство, в яростном порыве устремились ревя, как одержимые, на рамией. А рами наступали, используя свой опыт и военное искусство». То есть, они сталкивались, как союзники и как противники и было известно, что воевать эти умеют. И вот тогда Василий Второй вынужден просить помощи у князя Владимира Святославовича. Тот согласился при условии, что Василий Второй выдаст ему в жены, отдаст, свою родную, единоутробную сестру Анну, дочь той самой императрицы Феофана, дочери харчевника, ругательницы, чуть не выдравшей глаза претенденту на императорский престол. Согласие было дано не просто. Дело в том, что византийцы смотрели в то время на Русь, именно как на варварскую периферию, совершенно точно. И у них не было традиции отдавать своих принцесс варварам. Но положение тяжелое. И он согласился, что сестра его, Анна, сестра Василия, прибудет на Русь и вступит в брак с киевским князем.
А. ВЕНЕДИКТОВ: При двух условиях.
Н. БАСОВСКАЯ: Да. Князь примет христианство. Условие было принято. Ну, и деньги были тут замешаны. И отряд в 6 тысяч человек, русско-варяжский, мощный, умелый, вступил в Константинополь зимой 988 года они разгромили значительную часть войска Фоки, спасли Василия Второго в очень тяжелой критической военной ситуации. А Василий Второй, не отличавшийся высочайшими нравственными качествами, не торопился выполнить обещание и отправить свою сестрицу Анну в русские земли. Тогда рассердившись, Владимир со своим войском осадил и взял Херсонес Таврический.
А. ВЕНЕДИКТОВ: Крым.
Н. БАСОВСКАЯ: Принадлежавшую тогда Византии. Её сразу посадили на корабль, Анну, и отправили на север.
А. ВЕНЕДИКТОВ: К тому времени она уже была очень немолода, для того времени, ей было 25 лет.
Н. БАСОВСКАЯ: И предполагалось, что никакого династического брака у нее не будет, но вот такие особые политические обстоятельства. Состоялась свадьба и предполагаемое Крещение Руси, событие, очевидцев которого нет и даже дата вопросительная, то ли 988 год, то ли 989 год. Но, конечно, что же он один будет креститься, он в сопровождении своей дружины. С этого начинается большой, длительный процесс прихода христианства в русские земли. Он, конечно, не может быть единовременным, он не может быть актом и решением одного человека. Везде и всюду, во всем мире, приход и укрепление христианства был длительным и непростым процессом. Но здесь отправная точка была именно такая.
А. ВЕНЕДИКТОВ: Свадьба на византийской принцессе.
Н. БАСОВСКАЯ: Да. И выполнение договора, заключенного в исключительных, трудных, критических обстоятельствах, вынужденное обращение к варвару.
А. ВЕНЕДИКТОВ: Кстати, этот отряд в 6 тысяч человек остался гвардией Василия Второго и сопровождал его всю его жизнь.
Н. БАСОВСКАЯ: И служил очень хорошо.
А. ВЕНЕДИКТОВ: То есть, он продал их фактически. Он за это деньги получил. Это были наемники.
Н. БАСОВСКАЯ: Конец мятежа был связан с личным вмешательством Василия. Здесь он начинает становиться самим собой, он вмешался в борьбу лично, 13 апреля 989 года у Аведоса, на берегу Дарданеллы дал последнее сражение, Варда Фока во время этого сражения отчаянно пробивался к самому императору Василию, чтобы вступить с ним в поединок. Опять мы видим лик времени, пусть поединок решит, как в Древнем Риме, кто лучший воин. И дальше поразительный случай. Он вдруг повернул коня назад, рвался к Василию и повернул коня назад, сошел с коня, лёг на землю и умер. И сейчас же версия…
А. ВЕНЕДИКТОВ: Яд!
Н. БАСОВСКАЯ: …что Василий Второй сумел договориться с его виночерпием. А перед боем как было чарочку не выпить! Так закончился второй мятеж. Итак, начался Василий Второй – правитель. Василий Второй, как фигура сильная, который изменился разительно, дружно все византийские писатели, близкие к его времени, кое-кто заставший конец его эпохи, пишет, как сильно изменился император, как все обратили внимание на огромные перемены в его натуре. Проживший ту свою, отчаянную, трудную жизнь в детстве, в юности, 13 лет дожидавшийся власти. И началась она так трудно, так плохо, с тяжелых бунтов, мятежей. Он вдруг изменился. Перестал бражничать, что вполне умел и отдавал этому должное. Провел тщательную перепись имущества землевладельцев, пресекал очень аккуратно рост крупных земельных владений магнатов, крепя, образно говоря, византийский абсолютизм. Византийская политическая система пытается, как бы продолжая линию позднего Рима и предвосхищая то, что придёт в конце средневековья, абсолютизм в Западной Европе, она пытается эти фазы проскочить и создать абсолютистскую систему прямо сейчас, в тесном союзе с христианской церковью.
В союзе, гораздо более прочным, чем между христианской церковью и правителями светскими на Западе. И все-таки, все эти меры давали результаты. Тем более, что он все время доказывал, что он еще и полководец, присоединял новые земли. Бунты не кончились насовсем. Надо сказать, что для той мрачности, которая наступила в его натуре, суровости, жесткости, которую он стал проявлять, все время были основания. За три года до окончания его правления, в 1022 году опять был бунт. Император находился на Кавказе, а восстал его давний соратник, Никифор Ксифий, объединивший свои усилия с сыном Варды Фоки. Фока передал своего сына-бунтаря. Они, правда, друг с другом поссорились, Ксифий убил Фоку, сам был арестован, пострижен в монахи, а евнух, который им помогал, отдан на съедение львам. И львы в этот день очень хорошо поужинали. Это Василий Второй.
Он был жесток не только, и становился по нарастающей, все более и более жестоким. И мы подошли к тому рубежу, за котором он получил свое потрясающее и достаточно уникальное прозвище. Есть много прозвищ правителей. Традиционно Великий, Святой, есть забавные – Толстый, Заика, Птицелов. А такой, как это – болгаро-бойца – оно уникально. Он 13 лет воевал с болгарами. И это его раздражало. Но это не был рекорд. Карл Великий больше 30 лет покорял саксов, правда, тоже проявлял жестокость. Масштаб другой. Сотни заложников были перебиты Карлом Великим по его приказу, это все было. Здесь, после битвы, произошла битва у подножья горы Беласица, 1014 год. В этот момент царь Самуил, болгарский царь, который возглавлял попытки болгар сохранить свою независимость, отсутствовал. И его полководцы, видя, как плохо складывается сражение, как они беспомощны перед камнеметными машинами византийцев, что просто идет истребление войска, приказали своим войскам сдаться. Сдались 15 тысяч болгарских воинов. И вот тут Василий Второй отдал удивительный приказ, который был выполнен. Он приказал этим 15 тысячам пленникам выколоть глаза. Каждым ста – оба глаза, а 101 – один. И чтобы вот так, ведомые одноглазыми сотниками, они вернулись к царю болгар Самуилу.
А. ВЕНЕДИКТОВ: То есть, он ослепил 15 тысяч человек.
Н. БАСОВСКАЯ: Это невероятно, фантастично. Мне вспоминаются представления древних греков о том, что именно где-то здесь, между Болгарией, Македонией, на севере Балканского полуострова находился выход из Тартара. И очень часто оттуда приходили воины, какие-то мрачные идеи, это одно из самых ярких. Он добился победы, через 4 года, не мгновенно. Эта свирепая жестокость не послужила мгновенно цели.
А. ВЕНЕДИКТОВ: Очень важно сказать, что он это не скрывал, он этим гордился и болгаро-бойца его прозвали византийцы, а не болгары. Это установленный факт.
Н. БАСОВСКАЯ: Ему нравилось.
А. ВЕНЕДИКТОВ: Там была еще одна история, чуть раньше. Дело в том, что египетский халиф, там же тоже шла война, в этот момент пытался разрушить Гроб Господень в Иерусалиме, это было в 1009 году. Разрушить Храм Господень и Гроб. И начал его разрушать и большую часть разрушил. И тогда христиане Иерусалима обратились к великому императору Василию. И он отказал им защищать Гроб Господень. Он воевал с болгарами, христианами. Они были не язычники, они были крещены. Это было христианское войско.
Н. БАСОВСКАЯ: И потому он не с прозвищем святой, как Людовик Девятый во Франции.
А. ВЕНЕДИКТОВ: Просто он отказался защищать Гроб Господень. Политический расчет.
Н. БАСОВСКАЯ: Это не идеология, это не еретические мысли, в тот момент ему было трудно, затруднительно. Итак, только через 4 года болгары наконец сдались полностью. И на 170 лет Болгария оказалась под властью Византии. То есть, цели он своей достиг, но это свирепая, невероятная жестокая выходка, она не переломила ход событий. Наверное, он на это рассчитывал, а может быть на то, что он с таким ореолом открытого, принятого им зла, станет страшным для всех своих врагов внешних и внутренних. А ведь он еще не мог знать, но в 1022 году будет тот самый бунт, а может быть, он чувствовал, что ему надо возвращаться с каждого военного похода не только победителем, но грозным для своих врагов. В этом смысле эти традиции грозности правителя, принятие решений об ослеплении, колесование, здесь взаимного влияния между Византии и Русью могло быть, в смысле и таких традиций. Судить их с позиции сегодняшней нравственности очень соблазнительно, но нельзя.
А. ВЕНЕДИКТОВ: Это не позиция нравственности, а позиция эффективности. Он такими действиями практически положил конец династии. Не прошло и 5-7 лет после его смерти, как династия рухнула и пришли арабы, взяли Алепа, выкинули оттуда византийцев. Это строилось все на песке, на одной жестокости и крови государство не сохранишь и не построишь.
Н. БАСОВСКАЯ: На песке, пропитанном кровью. И ему казалось, что это хорошо. И боясь этих бунтов, просто зная его биографию, понимаешь, что ему все время грезились эти заговоры, отрубленные головы, отравленные правители, он все время предотвращал, принимал очень серьезные меры против того, чтобы выросли крупные феодальные правители, со своими дружинами и положил начало тому абсолютизму, при котором наемники – главная опора императора. А сколь ненадежна эта опора, он должен был бы понимать, но до конца не понимал. Русско-варяжские подошли, хорошо себя проявили и, наверное, была мысль, что так и хорошо, что опора трона будет именно такой, но, конечно, мог ли он? Не мог! Видеть сквозь века, что когда в Константинополе в 15 веке надо будет защищать этот город от турок, не будет тех самых наемных дружин, не будет тех, кто будет защищать свою родину, в каком-то смысле, таком, природном, дело в том, что с 10 века, века Василия Второго, болгаро-бойцы во Франции утверждается понятие Франции. В Англии – Англия, в германских землях, при всей их разобщенности крепнет понятие Германии, страны этой немецкой. Тоже самое происходит на Пиренейском полуострове, на Скандинавском, а здесь нечто такое, объединяемое властью политической единого правителя, правящего там от Бога, по воле Божества и т.д. Окруженного тесной толпой придворных, которых он кормит со своей ладони, и имеющего огромную казну, на которую можно нанять любое войско. В сущности, это большая ошибка, которую он не понимал. Как он закончил свою жизнь? Да как все эти успешные правители и успешные завоеватели.
А. ВЕНЕДИКТОВ: Подчеркнем, что он был успешным, с точки зрения фотографии. Расширил границы, укрепил личную власть императора, создал огромную казну. Это правда. Казалось бы, все правильно! Заложил устойчивость, казалось бы – восстановил. Ничего подобного!
Н. БАСОВСКАЯ: Ему надо бесконечно доказывать, что он вполне годен и способен к следующим завоеваниям. Поэтому умер он во время подготовки очередной завоевательной экспедиции на Сицилию, против арабов, захвативших этот остров, вечный объект раздора. Десант уже садился на корабли византийские, когда император захворал и 15 декабря 1025 года умер. Тело его не получило упокоения. В 1204 году во время четвертого крестового похода, войска латинян, рыцарей с Запада, разбойно захватили Константинополь с целью добычи, единственной. И надругались над телом императора Василия Второго. Осквернили многие захоронения. А в 1261 году солдаты Михаила Восьмого Полеолога [Михаи́л VIII Палеоло́г (греч. Μιχαήλ Η΄ Παλαιολόγος) (1224/1225 - 11 декабря 1282) - византийский император с 1261 (как никейский император - с 1259), основатель династии Палеологов.], когда восстановилось византийское государство, нашли тело Василия Второго, как считается, надеюсь, что это так, считают, что это его тело. По одеянию можно было. В полуразрушенном храме, с волынкой в руках, а это надругательство, и свистулькой, вставленной в иссохшие челюсти. Надругательство! Насмешка! Точные мысли, которые они при этом имели в голове, мы восстановить, наверное, не можем, но это был какой-то вызов, наверное, высшему расцвету, вызов той мысли, что византийский император, при нем был превыше других и претендовал на то, чтобы быть западных правителей.
А. ВЕНЕДИКТОВ: И византийский историк Михаил Пселл подводил итог его личности таким образом: «Он всегда проявлял небрежение к подданным. И по правде говоря, утверждал свою власть скорее страхом, чем милостью. Став же старше и набравшись опыта во всех делах, и вовсе перестал нуждаться в мудрых людях, сам принимал все решения, сам распоряжался войском, гражданскими делами, управлял не по писанным законам, а по неписанным установлениям своей необыкновенно одаренной от природы души.» Что-то это нам напоминает, да? По понятиям!
Н. БАСОВСКАЯ: Это действительно попытка утверждения супер прочной центральной единоличной власти. Она внешне такая соблазнительная, но, как всегда, последствия очень печальные. Престол после смерти Василия Второго перешел к тому самому его брату Константину, который с младенчества числился императором. Константину было уже 68 лет, но он был рабом собственных удовольствий. Старик неутомимо бражничал, пировал, раздавал деньги и разбазаривал то, что нажил его добросовестно старавшийся на этом поприще брат. Началась смута. За 66 лет на троне перебывало 14 правителей. И она продолжалась, эта смута, до 1081 года и воцарение династии Комнинов.
А. ВЕНЕДИКТОВ: Поэтому строить надо институты, а не укреплять собственную власть и собственную казну.
Н. БАСОВСКАЯ: Как Вы правы, Алексей Алексеевич!
А. ВЕНЕДИКТОВ: И это программа «Всё так».
Константин Багрянородный
и его преемники (945-1057)
После «отставки» императора Романа Лакапина, которую совершили его сыновья в 944 г. и последовавшей за этим их расплаты за этот переворот (их арестовали, постригли в монахи и сослали уже на следующий год), началось независимое правление Константина Багрянородного (945-959), хотя он и считался императором с 905 г.
Константин был сыном императора Льва VI Мудрого от четвёртого брака. Напомним, что именно этот брак вызвал в своё время столько проблем в отношениях между императором и патриархом Николаем Мистиком. Благодаря этим обстоятельствам за именем Константина закрепился эпитет Багрянородный (т.е. рождённый в царских покоях), т.к. это придавало законный статус если не самому четвёртому браку, то, по крайней мере, рождённому от него наследнику престола.
Жена Константина, Елена, была дочерью Романа Лакапина, однако она оказалась на его стороне во время отстранения от власти своих братьев. Возможно, что её участие, а также просвещённость Константина помогли не допустить кровопролития, обычного в таком деле. Отстранив от власти клан Лакапинов, багрянородный император решил опереться на семью Фок, которые были давними конкурентами отстранённого семейства. На их долю выпали основные тяготы войн Константина на восточном арабском фронте. Варда Фока был доместиком схол, а его трое сыновей (из которых будущий император Никифор был старшим) - начальниками восточных приграничных фем. Так в средневизантийский период постепенно складывались аристократические фамилии и параллельно с ними - династический принцип престолонаследия, неизвестные в первые века византийской истории.
Константину Багрянородному принадлежит единственный дошедший до нас учебник византийской дипломатии - его книга «Об управлении империей» (De administrando imperio ). В этом императорском сочинении была заключена не только теория: Константин действительно много занимался дипломатией, что сказалось на формировании Византийского содружества. Список посольств, принятых в первые годы правления, сохранился в его книге «О церемониях византийского двора» (De cerimoniis ). Эти сочинения были предназначены в первую очередь его сыну, будущему императору Роману II.
С именем Константина связано начало христианизации Руси: в 946 г. (есть и другие датировки этого события; см. следующую статью. - Ред. ) Константинополь посетила киевская княгиня Ольга, и как раз во время этого посольства она приняла крещение, притом что сам император стал её восприемником.
В древнерусской литературе сохранился рассказ о том, что будто бы император хотел жениться на Ольге, и по этой причине склонил её к крещению. Она со своей стороны попросила его стать крёстным, что исключало возможность брака. Так, будто бы, русы перехитрили греков. Но можно не сомневаться, что учёнейший из византийских императоров лучше разбирался в тонкостях канонического права, чем новокрёщеная Ольга.
С Константином связана попытка вовлечения в византийскую орбиту венгров. В 948 г. два венгерских вождя были крещены в Константинополе, и сам император, как и в случае с Ольгой, стал их восприемником. Тогда же в Венгрию был отправлен византийский епископ. Но всё же первый венгерский король - святой Стефан - предпочёл в 1001 г. получить свою корону из Рима. Так венгерская Церковь и страна оказались в сфере германского влияния, хотя на протяжении XI в. в Венгрии сохранялось несколько епархий византийского обряда.
После смерти Константина четыре года правил его сын Роман (959-963), который оставил двух несовершеннолетних детей и вдову, вскоре вышедшую замуж за полководца Никифора Фоку, который и стал реальным правителем Империи (963-969). После гибели Никифора в результате дворцового переворота престол оказался в руках Иоанна Цимисхия (969-976), талантливого византийского полководца армянского происхождения. Правление этих двух императоров, выдвинувшихся по военной линии, оказалось очень успешным с точки зрения военных кампаний и расширения границ государства.
 |
Вид одной из византийских крепостей
|
Однако основной расцвет средневизантийской Империи связан с именем Василия II. Он наследовал Империю, будучи внуком Константина Багрянородного и сыном Романа II. Так власть вновь вернулась к прямым представителям Македонской династии. Василий II правил около пятидесяти лет (976-1025), деля власть со своим младшим и менее энергичным братом Константином VIII (976-1028). Ощутимым результатом его царствования было восстановление византийской границы по Дунаю и исчезновение Болгарии как независимого государства. При нём же Древняя Русь вошла в число христианских народов и членов так называемого Византийского содружества.
Последние десятилетия Македонской династии после смерти Василия были лишены былого величия. В 1042 г. в первый и последний раз в византийской истории государством одновременно правили две сестры - племянницы Василия II. 1054 г. считается скорбной датой Великой Схизмы. Из временного кризиса государство начало выходить с приходом к власти в 1057 г. представителей новой династии Комнинов.
Ближайшие преемники
Константина Багрянородного (945-976)
Императоры Никифор Фока (963-969) и Иоанн Цимисхий (969-976) не принадлежали по своему происхождению к Македонской династии. Никифор стал мужем вдовы Романа II, а при его воцарении патриарх и совет «обязали Никифора страшной клятвой никогда не отвергать власть малолетних государей и не замышлять ничего нечестивого против их правления» (Лев Диакон. История. II, 12 ). Прозвище Цимисхий в переводе с армянского означает - туфелька; так его прозвали за малый рост. И тем не менее власть не ушла окончательно из Македонского дома: так в Византии постепенно, хотя со сбоями, утверждался династический принцип правления.
Основным направлением активности этих двух императоров была восточная граница и исламские соседи. Военные успехи второй половины X в. повторятся в этом регионе только во времена крестоносцев. Ещё в правление Романа Никифор Фока отвоевал остров Крит, который был в то время не столько морским стратегическим пунктом, сколько базой арабских пиратов, державших в страхе всё Эгейское море с его островами и судоходством. Став императором, Никифор продолжил лично участвовать в походах, завоевав Киликию в Малой Азии и остров Кипр - важнейшее место для морского контроля над Восточным Средиземноморьем. Для византийцев отвоевание земель, ранее захваченных исламскими правителями, воспринималось как восстановление попранной законности: на стороне ромеев те, кто «желает справедливости, беспристрастного суда, сохранения собственности, семьи, жизни своей, детей, хороших дорог, справедливых законов и хорошего обращения» (из записей арабского географа XIII в. Йаккута). После такого успеха в сухопутной и морской войне византийцы могли уже двинуться в Сирию.
Никифор успел осадить Антиохию - древнюю столицу Сирии, однако осада затянулась, и он возвратился в Константинополь. Всё же город был взят в последний год правления Никифора (969), а после взятия Алеппо (Халеба) - второго по значению города Сирии - его эмир стал вассалом византийского императора. Этот успех послужил не только освобождению ближневосточных христиан, но и обеспечил приток в Константинополь новых богатств. Современник Никифора византийский историк Лев Диакон писал, что «если бы рок со смертью [Никифора] не обернул судьбу ромеев вспять, то ничто не помешало бы им при его жизни расширить границы своего владычества на востоке до Индии, а на западе до самых пределов обитаемого мира» (История. V, 4). Восточная политика следующего императора - Иоанна Цимисхия - стала продолжением дела его предшественника. Он попытался передвинуть границу южнее, положив своей целью освобождение Иерусалима. Похоже, что Иоанн захватил Дамаск, вышел в Палестину, взяв Назарет и Кесарию, не дойдя, впрочем, до Иерусалима. При всей кажущейся удачности его восточного похода, опорным пунктом византийцев на востоке всё же осталась Антиохия. Итак, результатом восточной политики Никифора Фоки и Иоанна Цимисхия было утверждение морского господства Империи в Восточном Средиземноморье и укрепление границы с арабами в Киликии и Сирии с Антиохией как опорой византийского влияния.
В Западном Средиземноморье деятельность Фоки и Цимисхия была не так энергична и совсем не так успешна. Более того, Сицилия окончательно (для этой эпохи) перешла в руки арабов, сумевших захватить последние опорные пункты византийцев на острове. Византия смогла поддержать своё влияние в Италии после столкновений с германским императором Оттоном I Великим лишь с помощью брака византийской принцессы Феофано с наследником германского престола, будущим императором Оттоном II.
И всё же одним из наиболее важных направлений византийской политики при ближайших преемниках Константина Багрянородного были Балканы, в первую очередь Болгария. Балканская политика ромеев была осложнена активным вмешательством русского князя Святослава, неоднократно предпринимавшего походы в Болгарию или даже на территорию Империи, и погибшего во время возвращения домой после одного из таких походов. Это направление останется основным и во время долгого правления Василия II. Мир, заключённый между Византией и Болгарией после смерти царя Симеона, длился около сорока лет, пока Болгария находилась под властью миролюбивого царя Петра или была раздираема внутренними смутами. За время ослабления Болгарии византийцам пришлось иметь дело с новыми кочевниками - венграми и печенегами, наводнявшими Фракию и даже доходившими до Константинополя. С 960-х гг. мощь Болгарии начала постепенно возрождаться, и это сразу заставило византийцев забеспокоиться.
По сообщению историка Скилицы, разрыв между Византией и Болгарией произошёл в 967 г., когда Никифор попытался просить болгарского царя Петра не пропускать через свою территорию враждебных Византии венгров. Болгары либо не могли, либо не хотели исполнить просьбу Никифора. Тогда император, занятый на восточных границах Империи, стал искать союзников против болгар и венгров. Как обычно, союзники нашлись в тылу противника, и в 968 г. киевский князь Святослав (сын княгини Ольги и отец князя Владимира, однако сам язычник) уже переправился через Дунай, захватив несколько прибрежных болгарских крепостей. Затем Святослав был вынужден возвратиться в Киев, но через год вновь оказался в Болгарии, уже без византийского приглашения. В 969 г. он захватил тогдашнюю столицу Болгарии Пловдив. Одновременно с этим начинается восстание в Западной Болгарии с созданием отдельного Западноболгарского царства со столицей в Софии (Сердике). В начале 970 г. умер царь Пётр, вскоре прославленный Болгарской православной церковью в лике святых.
В 970 г. Святослав, вновь оказавшись в Болгарии, совершил поход во Фракию, однако неудачный, и потерпел от византийцев поражение под Адрианополем. Этот фракийский поход стал началом неудач Святослава. На следующий год он потерпел поражение у Пловдива, а затем у Доростола. За этот поход от войска русов осталась лишь малая часть, так что византийцы после победы над Святославом у Доростола смогли заключить выгодный мир, по которому Святослав должен был покинуть Болгарию, а также не тревожить византийские колонии в Крыму. Византия оставила в своих руках Восточную Болгарию, а царь Борис был увезён в Константинополь. После гибели Иоанна Цимисхия и восшествия на престол Василия II в 976 г. Западноболгарское царство попыталось вернуть контроль над восточными областями Болгарии, но это стало уже следующим этапом византийско-болгарского противостояния.
 |
Византийский воин.
|
Есть мнение, что византийская дипломатия натравила печенегов на Святослава, когда тот возвращался на родину после заключённого мира. Но в то время Византии был выгоден союз с Русью, да и русская летопись не обвиняла византийцев в гибели киевского князя. Согласно «Повести временных лет», русские отправились домой с богатейшей добычей и пленными. Святослав отпустил пленных византийцев, но, по условиям мира, вовсе не требовалось возвращения всей добычи, которая досталась в войне с болгарами. По летописцу, не византийцы, а болгары оповестили печенегов о том, что войско Святослава невелико, а добыча огромна (ПВЛ. 52). Возвращаясь речным и морским путём, Святослав погиб весной 972 г. Печенежский хан Куря велел сделать чашу из черепа убитого князя.
Что касается внутренней политики Никифора Фоки и Иоанна Цимисхия, то здесь в первую очередь интересна их попытка ограничить церковное землевладение в сочетании с участием в развитии афонского монашества и личным благочестием, по крайней мере в отношении Никифора.
До своего вступления на престол Никифор совмещал солдатскую строгость с почти что монашеским образом жизни, поскольку монашество его действительно привлекало. Среди его друзей был святой Афанасий Афонский, основатель первого общежитийного монастыря на Афоне. При этом Никифор решился на меру, невиданную со времён императоров-иконоборцев: своей новеллой 964 г. он запретил создание новых монастырей, а также крупные пожертвования и завещания в пользу уже существовавших. Объяснял он это желанием извергнуть из Церкви болезнь любостяжания и сребролюбия, но, помимо этого, развитие церковного землевладения сказывалось на обезземеливании крестьян и снижении налоговых поступлений в казну. Маловероятно, что этот закон соблюдался при Никифоре и Иоанне; Василий II отменил его, как «направленный к оскорблению Самого Бога».
При этом Никифор поддерживал Афанасия Афонского в создании первого монастыря на Святой Горе, хотя отдельные отшельники и небольшие общины уже были известны на Афоне в течение нескольких предшествующих веков. Иоанн Цимисхий, продолжая поддерживать развитие афонского монашества, подтвердил древнее многообразие уставов. При Василии II на Афоне было уже не только греческое, но также грузинское и итальянское монашество, а в середине XI в. было известно и о русской общине.
 |
Интересна попытка Никифора провозгласить мучениками всех воинов, погибавших в сражениях. Конечно, здесь императору пришлось отступить перед несогласием патриарха и духовенства. Само это намерение свидетельствует либо о влиянии исламского мира, либо о приближении тех времён, когда война с иноверными будет рассматриваться (по крайней мере, на Западе) как часть духовного делания.
Император Василий II (976-1025)
С именем Василия II связана целая эпоха византийской истории и максимальное расширение византийского государства в средневизантийский период. История сохранила за Василием II прозвище Болгаробойца , которое он получил в связи с одним из эпизодов войн с Болгарией, в результате которых Первое Болгарское царство прекратило своё существование.
С восшествием Василия на престол власть вернулась к Македонской династии, т.к. Василий был сыном Романа II и внуком Константина Багрянородного, будучи коронованным императором задолго до своего реального восшествия на престол. Как в своё время с восшествием на престол Юстиниана, началу правления Василия сопутствовал тяжёлый общегосударственный кризис, и если бы Василий не был способен «к бегу на длинные дистанции», то вряд ли бы он смог бы удержаться на престоле.
Несмотря на всё более утверждавшийся в Византии династический принцип правления, власть по-прежнему доставалась сильнейшему. С восшествием Василия на престол совпало начало мятежа значительной части малоазийской знати под командованием Варды Склира, одного из военных командиров на восточных границах Империи. На его сторону перешла б?льшая часть армии, в первую очередь подразделения, укомплектованные армянами. Для борьбы с восставшими Василий вызволил из опалы племянника покойного императора Никифора Фоки - Варду. Союзниками Варды Фоки оказались грузинские князья. В результате трёхлетней гражданской войны Склир и его приближённые должны были искать прибежища во дворце халифа в Багдаде. Средства, взятые при разграблении лагеря мятежников одним из грузинских князей, были направлены на создание одного из наиболее известных впоследствии монастырей на Афоне - грузинского монастыря Ивирон. А Варда во главе византийской армии, расквартированной на востоке Империи, направился к Алеппо, заставив таким образом арабов возобновить выплату Византии ежегодной дани.
Тем не менее малоазийский сепаратизм основывался не просто на личных счётах. В 987 г. Василий II, опасаясь влияния Варды Фоки, попытался отставить его от командования восточной армией, но результатом этого было провозглашение Варды императором его солдатами. Началась новая гражданская война, и вскоре бoльшая часть Малой Азии оказалась под контролем Варды, хотя императору удалось сохранить в своих руках казну. Союзником Василия в этой войне оказался киевский князь Владимир, согласившийся выставить в помощь императору значительные военные силы. Именно с этим союзом связан столь важный для нашей истории сюжет крещения князя Владимира и затем всего его народа…
Варда Фока, а также выпущенный халифом Варда Склир продолжали вооружённое сопротивление армии Василия и его русских союзников до октября 989 г. Интересно, что если приближённые Варды Фоки (сам он неожиданно умер перед решающим сражением с Василием) и вожди его грузинских союзников были казнены, то Варде Склиру была сохранена жизнь: вчерашние враги страшнее позавчерашних.
Если Малая Азия была источником внутренних смут, а к внешней политике на Востоке Василию ещё не раз приходилось возвращаться, то всё же главной ареной исторических событий во времена Василия II стали Балканы.
Вскоре после восшествия Василия на престол и начала восстания Варды Склира Западноболгарское царство объявило Византии войну за возвращение утраченных ранее владений. Напомним, что все войны Византии и Болгарии можно было считать «справедливыми» для обеих сторон: болгарские правители старались поставить под свой контроль все земли, населённые болгарами, а византийцы - вернуться к древней римской границе, проходившей по Дунаю. По ходу этой войны византийцы пытались играть на противоречиях между царём Самуилом и его братьями, а также сыновьями покойного царя Петра, долгое время пребывавшими в Константинополе в качестве почётных заложников. В конце концов Василий осадил в 986 г. Сердику (Софию), но осада не была успешной. Более того, на обратном пути Самуил нанёс византийцам такое поражение, что сам Василий едва спасся. Эта неудача в Болгарии стала одной из причин недовольства императором, приведшего к уже описанному восстанию Варды Фоки в Малой Азии.
После завершения гражданской войны император должен был вернуться на Балканы, хотя бы для того, чтобы изгладить из памяти печальные события прежней болгарской войны. Эта новая война длилась с переменным успехом с 990 до 1018 г., и не раз Самуил предпринимал дерзкие походы вглубь византийской территории - в Грецию или к Адрианополю. Но как раз во время затянувшейся войны стало ясно, насколько ресурсы Болгарского царства и Византийской империи несопоставимы. Решающим сражением стала битва у Клейдиона 29 июля 1014 г., где болгарская армия была разгромлена, а значительная её часть оказалась в византийском плену. Вскоре умер престарелый болгарский царь Симеон, но война продолжилась ещё несколько лет после его кончины. 1018 год стал временем триумфа Василия в борьбе с болгарами: Охрид был взят, и Первое Болгарское царство перестало существовать, хотя многие представители болгарской верхушки и члены царской семьи удостоились почестей и разных чинов со стороны византийцев. Василий совершил путешествие по Балканам, отпраздновал победу в древних Афинах, и лишь после этого вернулся в Константинополь. В 1019 г. также перестала существовать в качестве отдельного государства Сербия, заявившая византийскому императору о своей полной покорности.
Император также старался не забывать о византийских владениях в Италии, хотя лично не мог принимать участия в итальянских событиях; от его имени византийскую власть в Италии представляли наместники, называвшиеся катепаны . Угрозу византийцам являли ломбарды и норманны на севере, а также арабы на Сицилии. Дважды, в 1009 и 1017 гг., восставал ломбардский вельможа Мел, во время второго своего восстания впервые прибегший к помощи норманнских воинов в борьбе против византийцев в Италии. Германский император Генрих II также пытался отщипнуть кусок византийских владений, хотя не особенно в этом преуспел. В самом конце своего правления Василий планировал большую кампанию, желая отвоевать у арабов Сицилию, и в 1025 г. туда был направлен первый из византийских отрядов. Однако смерть императора в декабре 1025 г. положила конец этому начинанию.
На Восток Василию также приходилось несколько раз возвращаться, как для умиротворения арабов, так и для укрепления власти Империи в Закавказье. В 995 и 999 гг. Василию пришлось воевать с египетскими фатимидами, пытавшимися захватить византийскую Антиохию и союзников Империи в Алеппо. Дело кончилось десятилетним перемирием с египетским султаном Аль-Хакимом, известным впоследствии в качестве разрушителя христианских святынь на Святой Земле. Одновременно с этим Василий добился передачи ему некоторых владений в Грузии, принадлежавших союзникам Варды Фоки. В начале 1020-х гг. Византия получила армянские владения в районе озера Ван, которые сами армяне были не в состоянии защитить от начавшегося тюркского проникновения в Малую Азию. Там был организован новый византийский катепанат (крупный военно-пограничный округ. - Ред. ).
Одновременно с этим Империя вела вполне успешную и не очень продолжительную войну с грузинским царём Георгием, хранившим верность своим союзникам - Фатимидам. В итоге к концу правления Василия Византия, по сути дела, подчинила себе значительную часть территорий Армении и Грузии, хотя в результате этого исчезли на восточной периферии удобные для Империи буферные государства.
Итак, несмотря на сложности первого этапа правления Василия, к концу его царствования Византия укрепила свои позиции на Востоке перед лицом Фатимидов и достигла значительных успехов в подчинении Абхазии, Армении и Грузии. Северная граница Империи стала проходить по Дунаю, который всегда казался римлянам и византийцам их естественной балканской границей, но что в реальности случалось не часто.
Ранее враждебные балканские государства - Первое Болгарское царство и Сербия - на время просто перестали существовать, будучи включены Василием в состав Империи (1018 и 1019 гг. соответственно). С предшествующими этому событию войнами связано укрепившееся за Василием прозвище Болгаробойца: после удачного для византийской армии сражения с болгарами у Клейдиона в июле 1014 г. Василий приказал ослепить всех попавших в плен болгарских солдат. Ослепление - очень распространённый в Византии способ выведения политических противников из игры, при этом, как считалось, довольно «гуманный», ведь их не лишали жизни. Однако такое массовое ослепление в византийской истории более не повторялось. Если верить Манасиевой хронике, болгарский царь Симеон I умер, не перенеся зрелища нескольких тысяч ослеплённых солдат.
Помимо успехов на Балканах, в Закавказье и в Сирии, византийская армия одержала победы на Западе: в 1018 г. византийцы разбили лангобардов и норманнов при Каннах, а перед самой своей смертью Василий II готовил не состоявшийся поход на Сицилию.
С эпохой Василия II связан и такой успех византийской Церкви, как Крещение Руси. В 987 г. в Херсонесе принимает крещение князь Владимир, в 988 г. совершаются массовые крещения в Киеве, а в 989-м - в Новгороде. Эти события стали важнейшими факторами существования всего так называемого Византийского содружества .
После смерти Василия II (1025) Империи пришлось испытать ряд трудностей, связанных как с частой сменой последних императоров из Македонской династии, так и с природными катастрофами и, главное, с активизацией внешних врагов Империи по всем её границам. Одновременно нарастает культурное и религиозное отчуждение Западной и Восточной части христианского мира, что привело к так называемому Великому расколу Церквей 1054 г. Своего рода знаковым для византийской цивилизации и византийского христианства эпохи Василия II оказалось стремление значительного числа византийских евреев к принятию крещения и, таким образом, к полному вхождению в преуспевающее византийское общество. Об этом свидетельствует и так называемая «Формула отречения», долженствовавшая положить конец неискренним обращениям в христианство.
Крещение Руси
Во время правления Василия II происходит Крещение Руси, одно из важнейших событий не только в русской истории, но и в истории всего Византийского содружества . Христианизация славянских народов приходится как раз на средневизантийский период и почти что совпадает с эпохой Македонской династии. Во время императора Ираклия (VII в.) Империя теряет Ближний Восток, затем, в эпоху иконоборчества, сжимается до масштабов национального греческого государства, но всё же выживает, а потом начинает расти в сторону Балкан, не только расширяя имперские границы, но создавая своего рода Содружество - целый круг государств, связанных с Византией множеством религиозных, культурных и политических нитей. Здесь христианизация славян играла первостепенную роль.
Крещение князя Владимира было связано с поиском императором Василием II союзников против мятежа Варды Фоки в Малой Азии. В качестве вознаграждения Владимир просил у императора руку его порфирородной сестры Анны. Император дал согласие, но при условии крещения своего союзника: о том, чтобы отдать порфирородную принцессу в жены язычнику речи не могло идти. Владимир согласился на это, понимая, какое преимущество он получит перед лицом всех других правителей Степи. Помимо этого нельзя отрицать его подлинного духовного тяготения к христианству. Сохранилась история о выборе вер. Будучи неудовлетворёнными другими религиями, а также западным христианским обрядом, послы князя Владимира так говорили о богослужении в Софии Константинопольской, свидетелями которого они стали: «Не знаем мы, на небе были или на земле, ибо на земле нельзя видеть такого зрелища и такой красоты; не умеем вам рассказать, только знаем, что там Бог пребывает с людьми и что служба их превосходит службу всех других стран; мы не можем забыть такой красоты».
Судя по всему, Владимир и его дружина приняли крещение в Херсонесе в 987 г. Есть свидетельства, что город был взят русскими силой. Неизвестно, было ли это способом принудить императора отдать в жёны Владимиру свою сестру или, скорее всего, Херсонес контролировался в тот момент византийскими мятежниками, и Владимир таким образом начал исполнять свой союзнический договор с императором. В XX в. в Херсонесе был раскопан баптистерий того времени, в котором, скорее всего, и принял крещение Киевский князь…
На следующий год Владимир вместе с греческим духовенством крестил жителей Киева.
В 989 г. был крещён Новгород.
Сразу после этих событий (а особенно во времена князя Ярослава Мудрого) на Руси строится множество храмов, появляются переводы богослужебных книг на церковнославянский язык.
В начале XI в. в Киеве возводится Софийский собор по образу Св. Софии в Константинополе. Вскоре князь Владимир был прославлен в лике святых как равноапостольный : в этом чине прославлялись правители, которые способствовали христианизации своего народа, участвуя таким образом в деле апостольского благовестия.
Политически Русь после своего Крещения вошла в круг «цивилизованных народов». Она стала частью того мира, в центре которого находился Константинополь с императором и патриархом во главе. Киевская митрополия быстро стала самой большой и населённой митрополией Константинопольского патриархата. При этом удалённость Руси от Византии способствовала значительной как церковной, так и политической независимости нового христианского народа. Эта же удалённость позволяла свести к минимуму политические противоречия и трения между двумя странами, которых у Империи было так много с её непосредственными славянскими соседями - болгарами и сербами. В духовном и культурном плане Крещение Руси стало, наверное, наиболее значимым достижением времени правления императора Василия II.
Наследники Василия II (1025-1057)
После смерти Василия II, который оставался холостым всю свою жизнь, власть перешла к его брату Константину VIII, изначально бывшему его соправителем и пережившему своего старшего брата лишь на три года.
У Константина было две дочери - Зоя и Феодора, о браке которых Василий в своё время не проявил должной заботы. Ещё в начале XI в. Зоя была определена в невесты германскому императору Оттону III, но он умер сразу по её прибытии в Бари в 1002 г. Незадолго до своей смерти, в 1028 г., император Константин отдал Зою в жёны своему дальнему родственнику Роману Аргиру, хотя этому браку было суждено остаться бездетным. В последующие три десятилетия все, нередко кровавые, споры вокруг престола будут так или иначе связаны с двумя племянницами Василия II, поскольку в легитимности их собственного пребывания у власти ни у кого не было сомнений.
Роман III Аргир попытался испытать военную славу на восточном фронте, непосредственно присоединив к Империи вассальный Алеппский эмират. Эта экспедиция 1030 г. окончилась поражением императорской армии, но, благодаря усилиям полководца Георгия Маниака, дело было исправлено уже в следующем 1031 г., и правители Алеппо вновь платили дань Империи. Маниак смог также удержать Эдессу от вражеских притязаний. В 1034 г. император умер в бане: по распространившемуся мнению за этим стояла императрица и её приближённые. Один из них вскоре стал её мужем и императором. Это был Михаил IV Пафлагонец, племянник одного из сподвижников Василия II. В правление Михаила была предпринята попытка отвоевания Сицилии - во главе с тем же Георгием Маникаком; это было продолжение того, на чём остановился в конце своей жизни Василий II. Византийская армия успешно высадилась в Сиракузах в 1040 г., и всё могло бы закончится успешно, если бы лангобардский контингент армии Маниака не присоединился к одному из мятежей и не направился в Бари. После этого сам полководец был отозван императором из страха перед возможностью его участия в восстании. В том же году на Балканах восстали болгары и сербы, и, хотя император добился некоторого успеха, это было началом ухудшения отношений со славянскими соседями. В 1041 г. Михаил IV умер, оставив престол своему племяннику Михаилу V, предварительно усыновлённому Зоей.
Михаил V начал с репрессий против своих же родственников. На Пасху 1042 г. он даже отправил в монастырь свою приёмную мать Зою, что ещё больше поколебало в народе доверие к его легитимности. В результате восстания в столице Михаил был свергнут и ослеплён, а на престол была возведена порфирородная Феодора. После этого в течение трёх месяцев на престоле единственный раз в византийской истории находились две женщины - Феодора и вышедшая из монастыря её сестра Зоя. В июле 1042 г. Зоя вновь вышла замуж - за Константина XI Мономаха, который будет находиться во главе государства до своей смерти в 1055 г.
Свергнутый Михаил V ещё попытался действовать, освободив из заключения Георгия Маниака, который теперь на самом деле поднял восстание и направился с армией на Балканы. Но в 1043 г. он погиб в бою с императорской армией около Фессалоник. В том же году у Константинополя оказался русский флот князя Ярослава, но он был разгромлен византийцами. Было ли восстание Маниака и нападение русских простым совпадением? По крайней мере документально ничто не подтверждает обратного.
За время достаточно продолжительного правления Константина IX Мономаха была пресечена попытка нашествия кочевников-печенегов, присоединено к Империи армянское царство Ани, что поставило Византию перед лицом турок-сельджуков, имел место ряд столкновений с норманнами в Италии, а также с папством. Зимой 1046-1047 гг. множество печенегов форсировали Дунай, оказавшись таким образом на территории Империи. Им оказали отпор как императорская армия, так и недавно крещёные варвары, поселённые с византийской стороны Дуная. Побеждённых печенегов император решил поселить на общественных землях малозаселённых Балкан, а некоторые из их подразделений включить в состав византийской армии. Эта вполне традиционная политика вызвала мятеж части армии во главе со Львом Торником, которое было подавлено лишь к концу 1047 г.
В 1041 г. умер Самбат, царь армянского царство Ани, который в своё время завещал свой престол византийскому императору. В 1045 г. император Константин пригласил в Константинополь наследника Самбата, которому напомнили о завещании его предшественника. Взамен он получил содержание из имперской казны и поместья в Малой Азии. В результате аннексии Армении византийцам пришлось напрямую столкнуться с турками-сельджуками. В 1048 г., несмотря на отсутствие большой армии, пограничные части вместе с грузинскими союзниками отбили атаку турок. В 1054 г. сельджукский султан, предварительно завоевав Азербайджан, решил испытать крепость византийского Манцикерта, однако и на этот раз турецкая осада была благополучно выдержана.
В Италии все пребывавшие сюда норманны неизбежно сталкивались с византийцами, и Константин надеялся на союз с папой Львом IX, т.к. норманны не щадили и папских территорий. Однако в 1053 г. норманны разбили как папские войска, так и армию византийского наместника Италии Аргира. Вскоре после этого папский престол смог найти общий язык с норманнами, принявшими в Италии латинское христианство, и это стало сокрушительным ударом как по византийским владениям, так и по отношениям Константинополя и Рима. На время правления Константина Мономаха пришлась так называемая Великая схизма - формальная дата разделения Восточной и Западной Церквей летом 1054 г., о чём речь пойдёт ниже.
После смерти Мономаха в 1055 г. власть вновь вернулась на полтора года (уже в который раз!) к Феодоре, порфирородной племяннице Василия II. Перед своей смертью в 1056 г. она завещала престол константинопольскому чиновнику Михаилу Вринге, который уже был немолодым человеком и как чиновник не выказывал достаточного расположения и внимания к полководцам Константина Мономаха. Эти полководцы провозгласили императором Исаака Комнина, представителя одной из богатейших малоазийских семей. В Константинополе Исаака поддержал патриарх Михаил Кирулларий, который и короновал его императором 1 сентября 1057 г. Последующие полтора века византийской истории основные решения будут приниматься не столичной бюрократией, а военной и земельной аристократией, выдвигавшей императоров из своей среды.
Разделение Церквей (Великая схизма) 1054 г.
Лето 1054 г. является формальной датой одного из наиболее скорбных событий христианской истории - разделения Церквей, Западной и Восточной, которые вскоре станут называться Католической и Православной. Разделение стало как нарушением заповеди Христа о единстве верующих в Него, так и началом многих распрей и даже преступлений в отношениях между двумя частями христианского мира.
У разделения было несколько важных причин: взаимоотталкивание культур, возникшие богословские различия и политика. Если взаимные анафемы (т.е. отлучения от Церкви) были провозглашены единовременно представителями папы и патриархом Константинопольским в 1054 г. (они были отменены лишь в 60-е гг. XX в.!), то само разделение можно считать длительным процессом. Он начался с формирования на Западе новых богословских представлений ещё в середине первого тысячелетия христианской истории, что было болезненно обнаружено Востоком в IX в. при патриархе Фотии. Тогда единомыслие было всё же восстановлено на общем соборе в Константинополе в 879-880 гг. Но к этому времени у латинского Запада и греческого Востока уже были отличающиеся традиции богословской и философской мысли, церковного управления и свои сложившиеся обычаи церковной жизни. Завершением процесса разделения обычно считают 1204 г. - взятие и разграбление Константинополя крестоносцами. Это событие свидетельствовало о том, что для западных людей православные более не воспринимались как собратья-христиане, а византийцы после этого события тоже стали воспринимать католиков как окончательно отступивших от христианского единства и взаимной любви.
Одним из богословских вопросов, разделивших церкви, было западное добавление в учение о Святой Троице помимо того, что вошло в Никео-Цареградский Символ Веры. Это так называемое - filioque , латинское прибавление к Символу Веры, говорящее об исхождении Святого Духа не только от Отца, но и от Сына . «Венцом зол» называл его патриарх Фотий в своей Энциклике патриархам от 866 г. Внесение filioque в Символ Веры датируется, скорее всего, 589 г., когда на одном из испанских соборов - в Толедо - оно было внесено в Афанасиевский (но не в Никео-Цареградский ) Символ испанскими христианами, находившимися в полемике с арианами-вестготами. Вскоре испанцы предпочли общецерковный Символ, однако внесённая в старый Символ вставка сохранилась. По их убеждению, она всего лишь подчёркивала единосущие Сына Отцу, столь необходимое в полемике с арианами. Позже вставка нашла себе адептов в лице каролингских государей, в особенности самого Карла Великого, который пытался превратить её из локальной в общую для всей Западной церкви, навязывая filioque Римскому престолу.
В 808 г. патриарх Иерусалимский уже жаловался папе Льву III на несоответствие Символа Веры франкских монахов в Иерусалиме общецерковному Символу. Это, по-видимому, первая реакция Востока на вставку. Интересно, что папа поддержал патриарха в его негодовании, и в соборе Святого Петра в Риме Символ Веры был начертан на серебряных табличках без добавления слов «и от Сына» . Однако, в IX в. filioque продолжило распространяться на Западе, и к концу века его провозглашали не только в Испании, но и по всей Германии, в Лотарингии и отчасти во Франции. Во время патриарха Фотия латинские миссионеры в Болгарии использовали интерполированный Символ как орудие борьбы с византийским влиянием, и Константинопольский собор 879-880 гг. (считавшийся VIII Вселенским как для Востока, так и для Запада, по крайней мере до XI в.) в очередной раз осудил как ересь всякое добавление к Символу. Существенно, что папские легаты такое соборное решение одобрили.
Изменение официально негативного отношения Рима к filioque происходило по мере роста германского политического и богословского влияния к концу X в. Символ с добавлением был впервые использован в Риме в 1014 г. во время коронации императора Генриха II. Папа Сергий IV, наследовавший умершему в 1009 г. Иоанну XII, включил filioque в своё окружное послание. Вставка была соборно принята Западной церковью на Лионском соборе 1274 г. и подтверждена на Флорентийском в 1439 г. Для Православной церкви осталось в силе решение собора патриарха Фотия 879-880 гг.
Вопрос о filioque был, пожалуй, главным богословским вопросом, дискутировавшимся в XI в. Помимо этого обсуждались многочисленные обрядовые отличия.
Политическая сторона дела состояла в конкуренции римских пап и константинопольских патриархов за влияние на территориях, входивших в христианскую ойкумену (Балканы, Южная Италия), а также в стремлении византийских императоров принимать участие в этой конкуренции. Все эти обстоятельства привели к серьёзному обострению отношений к середине XI столетия.
Летом 1054 г. в Константинополь прибыло посольство от римского папы Льва IX во главе с кардиналом Гумбертом. Поскольку посольство имело не только церковные, но и политические задачи (связанные с итальянскими проблемами и наступлением в Италии норманнов), то оно было направлено не только к патриарху Михаилу Кирулларию, но и к императору Константину IX Мономаху. Позже патриарх жаловался на то, что прибывшие послы не захотели даже поприветствовать его кивком головы, не говоря уже о подобающем поклоне. При этом в императорском дворце им был оказан торжественный приём. Несколько недель пребывания папских легатов в Константинополе стали примером настроенности на конфликт представителей Церкви и попыток императора избежать конфликта между ними.
Сначала состоялось богословское собеседование о спорных вопросах. По просьбе императора кардинал Гумберт составил «Доказательства происхождения Св. Духа от Отца и Сына». Отвечал ему с православной стороны Никита Стифат, в своё время бывший учеником прославленного византийского святого и мистика Симеона Нового Богослова. Для богословского спора Гумберт, вероятно, подходил меньше всего. Он был человеком столь ограниченной учёности, что искренне считал, что это греки убрали из Символа будто бы всегда имевшееся там filioque . При этом его невежество было весьма агрессивным, и он обращался к своим оппонентам как к «мятежным и неверным гречишкам». Понятно, что учёным грекам было несложно участвовать в такой полемике, и в конце концов легаты решились на крайний шаг: утром 16 июля они в присутствии константинопольского духовенства положили на алтарь храма Св. Софии грамоту об отлучении от Церкви патриарха Михаила Кируллария и его сторонников. Остаётся открытым вопрос, насколько легаты папы имели право предавать анафеме патриарха, в особенности с учётом того, что папа Лев к тому времени уже скончался, и известия об этом уже должны были достигнуть Константинополя (папа умер 19 апреля). Тем не менее в последующей латинской традиции этот документ сомнению, кажется, не подвергался. Легаты сразу же приготовились уехать из столицы, успев перед отъездом получить от императора богатые дары: Константину Мономаху было важно не только воспрепятствовать церковному разделению, но и сохранить папство в качестве союзника в Италии против норманнов.
Патриарх попытался вернуть легатов на собор для общего обсуждения ситуации, но те не явились, как утверждал потом Гумберт, по совету императора, чтобы не подвергнуться расправе со стороны городской черни. Не дождавшись легатов, патриарх и собор подвергли их ответной анафеме. Впоследствии патриарх даже предполагал, что римское посольство могло быть инспирировано коварным византийским наместником в южной Италии Аргиром, который оказался противником союза с папством против норманнов.
Как бы то ни было, 1054 г. считается официальной датой разделения Церквей, и степень этого разделения в последующие века только нарастала, несмотря на искренние попытки уврачевать это разделение. Взаимные анафемы, наложенные кардиналом Гумбертом и патриархом Михаилом Кирулларием в 1054 г., были сняты Римским папой Павлом VI и Константинопольским патриархом Афинагором в 60-е гг. XX в. Но после тысячелетнего разделения не так-то просто соединиться вновь.
Обвинений Цимисхия в причастности августы Феофано к убийству Никифора II вполне хватило для того, чтобы синклит вкупе с патриархом постановили отрешить ее от регентства и сослать в один из отдаленных монастырей. Узнав о своей участи, разъяренная императрица в храме св.Софии бросилась на Иоанна и попыталась выцарапать ему глаза, а когда ее с трудом оттащили, начала бранить его и Василия Нофа так, как не сумел бы и иной мужчина - сказалась проведенная в харчевне юность.
Феофано оставалась в монастыре до смещения Василия Нофа - лишь тогда император Василий II осмелился вернуть ко двору женщину со столь мрачной репутацией. Царь поселил мать во дворце, но на ход реальной политики она уже, по-видимому, большого влияния не оказывала.
Образ Феофано послужил источником вдохновения для многих писателей-романистов. Однако справедливости ради следует заметить, что ее характеристика как отравительницы и очередной Мессалины сомнительна, и многое Феофано приписано.
Василий II Булгароктон (Болгаробойца) (958 - 1025, сопр. с 960, имп. с 963, факт. с 976)
Василий, сын Романа II, за свирепость, проявленную в войнах с Болгарией, прозванный Булгароктоном или Болгаробойцей, - наиболее значительный император Македонской династии. Ни при одном правителе после него Византия уже не достигала такого могущества - ни экономического, ни военного, ни территориального.
Формально Василий и его младший брат Константин VIII взошли на трон сразу после смерти отца, в чем немалую роль сыграла группа синклитиков, возглавляемая патриархом Полиевктом. На протяжении тринадцати лет, до кончины Иоанна Цимисхия, реального участия в управлении страной Василий II не принимал. Василий Ноф и после 976 г. продолжал властно опекать юного государя (Константин VIII при жизни старшего брата самоустранился от государственных дел). В 985 г. император сумел отделаться от могущественного евнуха-родственника, сослав его.
Правление Василия Болгаробойцы характеризуется не только успехами, при нем достигнутыми, но и теми колоссальными трудностями, которые василевсу пришлось преодолевать. Основная опасность для императорской власти исходила изнутри. Два крупнейших в истории Византии X в. мятежа военно-землевладельческой знати - т.н. апостасии, - последовавшие с промежутком в несколько лет, едва не погубили страну.
Первый из них вспыхнул почти сразу после смерти Цимисхия. Василий Ноф, опасаясь могущества прославленного Варды Склира, сместил его с должности доместика схол Востока и отправил, по сути дела, в почетную ссылку - стратигом Месопотамии. В ответ Склир и еще один видный полководец империи - Михаил Вурца летом 976 г. взбунтовали свои войска. Авторитет их обоих был весьма велик, и спустя год почти вся Малая Азия находилась вне контроля константинопольского правительства. К тому же восстала Болгария, и ромеи быстро лишились там большей части завоеваний Иоанна Цимисхия. Императорская армия, посланная против восточных мятежников, в двух сражениях была Склиром разбита. После долгих раздумий было решено вернуть опального Варду Фоку (сына куропалата Льва) и поручить ему спасение державы.
Поначалу тот потерпел ряд поражений, и Варда Склир уже взял Никею, Авидос и Атталию. Но затем огненосные суда из столицы сожгли флот Склира в авидосской бухте, а 24 марта 978 г. Склир проиграл решающее сражение Фоке, был ранен в поединке с последним и бежал далеко за границу - в Багдад.
Спустя девять лет Варда Склир, к тому времени уже глубокий старик, снова объявился в пределах ромейской державы. Доместик Варда Фока выступил навстречу его отрядам, но в августе 987 г. вдруг провозгласил себя императором, хитростью захватил Склира в плен и, соединив оба войска, пошел на Антиохию, которой овладел к исходу года.
Положение складывалось критическое - большинство ромейской армии сражалось против государя! Василий II был вынужден обратиться за помощью к «варвару» - великому князю киевскому Владимиру Святославичу. Тот согласился выделить часть дружины, но поставил встречное условие - выдать за него сестру Василия и Константина, Анну. Требование было неслыханным - ромейских принцесс не выдавали замуж за «презренных» иноземцев! Исключение составляли внучка Романа I Мария (см. «Роман I”) и племянница Иоанна Цимисхия Феофано, ставшая супругой императора Оттона II, но ни одна из них не была порфирородной, а главное - Владимир являлся язычником. Однако выбирать не приходилось, так как волна мятежа катилась к столице с ужасающей скоростью - и император согласился. Шеститысячный отряд русско- варяжских наемников прибыл в Константинополь, и усиленная им правительственная армия зимой 988 г. разгромила часть войск Фоки у Хрисополя. Хитрые греки поначалу не собирались выполнять своих обязательств по договору с Владимиром, и тот, устав ждать невесту, в качестве предупреждения осадил и взял Херсонес Таврический (Корсунь). В Константинополе заторопились, Анну Порфирогениту посадили на корабль и отправили на Север. Однако и князь обязался стать христианином. Брак Владимира и Анны свершился, после чего Херсонес возвратили ромеям, а сам великий князь вернулся в Киев, где, по преданию, окрестил своих подданных. Впрочем, подробности крещения Руси легендарны, а дата (988 или 989) по сю пору является спорной.
Войну с мятежниками возглавил лично император. 13 апреля 989 г. у Авидоса, на берегу Дарданелл, произошла последняя битва. Сражение было упорным, обе стороны несли большие потери. Варда Фока решил пробиться к императору и убить его в поединке, но вдруг повернул назад, сошел с коня, лег на землю и умер. То ли магистра хватил удар, то ли он перед боем получил яд. Узнав о смерти начальника, восставшие прекратили бой и отступили. Во главе мятежа снова оказался Варда Склир, но Василий смог убедить его прекратить тратить силы державы в междуусобице, и Склир покорился, выговорив для себя и своих сторонников почетные условия сдачи.
Бурные перипетии царствования изменили и закалили характер императора, отличавшегося по молодости некоторым легкомыслием. Михаил Пселл, родившийся через сорок с небольшим лет после воцарения Болгаробойцы и еще заставший в живых многих его сановников, писал о нем: «Большинству моих современников, видевших Василия, царь представлялся человеком угрюмым, грубого нрава, вспыльчивым и упрямым, в жизни скромным и вовсе чуждым роскоши. Но из сочинений историков, писавших о нем, я узнал, что поначалу он не был таким и от распущенности и изнеженности перешел к строгости под влиянием внешних обстоятельств, которые как бы укрепили его нрав, сделали сильным слабое, твердым мягкое и изменили весь образ его жизни. Если в первое время он без стеснения бражничал, часто предавался любовным утехам... уделом своим считал... отдых... то с тех пор, как знаменитый Склир начал домогаться царской власти... Василий на всех парусах пустился прочь от изнеженной жизни...» Единолично возглавив государство после 985 г. (отставка Василия Нофа), император «...стал воздерживаться от всякой распущенности, отказался от украшений, не носил ни ожерелий на шее, ни тиары на голове, ни роскошных, отороченных пурпуром платьев...» (Пселл, )
Внешностью автократор обладал яркой и внушительной: «Пешего Василия еще можно было с чем-то сопоставить, но, сидя на коне, он представлял собой ни с чем не сравнимое зрелище; его чеканная фигура возвышалась в седле, будто статуя, вылепленная искусным ваятелем... к старости щеки его густо поросли бородой, так что казалось, что растет она повсюду» (Пселл, ).
«Он всегда проявлял небрежение к подданным и, по правде говоря, утверждал свою власть скорее страхом, чем милостью. Став же старше и набравшись опыта во всех делах, и вовсе перестал нуждаться в мудрых людях, сам принимал все решения, сам распоряжался войском, гражданскими делами, управлял не по писанным законам, а по неписанным установлениям своей необыкновенно одаренной от природы души. Потому-то он и не
Казна при этом императоре скопила колоссальные богатства, которые даже его непутевые преемники растратили не сразу.
Внутреннюю политику Василий II, как и его предшественники, направил на укрепление дряхлевшего византийского абсолютизма и его основы - фемного строя. Именно Болгаробойца стал самым яростным притеснителем динатов в угоду стратиотам и мелким вотчинникам- катафрактам за всю историю Македонской династии. Особенно эта тенденция усилилась после разгрома Варды Склира. Для начала император сделал аллиленгий повинностью богатых динатов, заставив платить налоги за неспособных крестьян, а чтобы никто не мог уклониться, весной 995 г. власти осуществили всеобщую перепись имущества землевладельцев. В 996 г. новеллой был отменен сорокалетний срок давности, которым прикрывались незаконно владевшие землей магнаты . Теперь каждый собственник обязывался подтвердить право на владение участком либо документами, либо показаниями уважаемых свидетелей, в противном случае земля отбиралась. В первую очередь от такой меры пострадали динаты, когда-то незаконно поживившиеся за счет крестьянских наделов.
Император щедро платил чиновникам и войску, много строил в городах империи и столице. Во время неурожая 1023 - 1025 гг. по всей Византии были на два года отменены налоги на сельскохозяйственную продукцию, что, конечно, уменьшило доход казны, но позволило спасти от голодной смерти тысячи людей.
Народные волнения в царствование Василия II происходили в основном на окраинах империи (в 992 - 93 гг. - Лаодикия, в 1009 г. - Бари, в 1016 г. правительственный флот усмирял беспорядки в Херсонесе Таврическом) и в полузависимых владениях типа Ивирии или Алеппо. Внутренние, собственно византийские области оставались (после того, как были подавлены мятежи Фоки и Склира) спокойными.
Недовольство же знати открыто выразилось лишь в самом конце правления Булгароктона, когда летом 1022 г., во время отлучки императора на Кавказ, возмутили подчиненные войска его давний соратник Никифор Ксифий и сын Варды Фоки, тоже Никифор. Вожди мятежа перессорились в самом начале, Ксифий убил Фоку, но сам вскоре оказался схвачен, арестован и пострижен в монахи. Придворный евнух, помогавший Ксифию, попал на обед львам константинопольского зверинца.
Наиболее крупные неприятности ромеям доставили мятежи в Болгарии, перешедшие со временем в долгую и разорительную для обеих сторон войну. Начало им положило вышеупомянутое восстание на территориях, завоеванных Иоанном I. В конце 970-х гг. власть над западной Болгарией обрели четыре брата (греки звали их комитопулами, «сыновьями комита», по титулу их отца Никиты). Наиболее расторопным среди них оказался Самуил, в начале 980-х гг. прибравший к рукам Фессалию и Южную Македонию. Ромейская Фракия стала объектом разбойных нападений Самуила. 17 августа 986 г. сам Василий II, пытавшийся обуздать буйных соседей, был разбит и едва спасся с поля боя. В 991 г. император организовал второй поход, одержал победу и даже захватил в плен царя Романа. Но последний лишь считался правителем -реальным царем Болгарии был Самуил. Он не сложил оружия: до 995 г. сильное греческое войско под началом Григория Таронита едва сдерживало бешеные атаки Самуила, но летом 996 г. храбрый Таронит пал в бою у Фессалоники, Самуил прорвал границу и дошел до середины Пелопоннеса. На обратном пути, у речки Сперхей, его армия, отягощенная гигантской добычей, встретилась с посланным вдогонку отрядом веста Никифора Урана. Нежелание вовремя расстаться с награбленным сослужило болгарам плохую службу - наличие в войске неповоротливого обоза ограничило маневренность, и Уран нанес им страшное поражение. Самуил еле успел переправиться через Сперхей и бежал, бросив на произвол судьбы гибнущую армию. Вест пригнал в столицу полтора десятка тысяч пленных. Вскоре, в 997 г., империя вернула Диррахий.
Из-за переброски всех сил ромеев в Европу египетские мусульмане в 996 г. отбили Алеппо, и его византийцы вернуть уже не смогли.
После кончины Романа Самуил легко забрал корону себе и де-юре. Война продолжалась, Василий II поклялся сокрушить могущественного врага. В 1001 г. он заключил мир с фатимидами, привел к покорности царя ивиров Давида и начал почти ежегодно осуществлять военные экспедиции в Паристрион (за Дунай), поражая современников жестокостью. Почти сразу взяты и разграблены оказались Плиска, Преслава, Видин. Самуил, желая отвлечь императора, напал на Адрианополь и даже овладел городом, но ромеи продолжали двигаться в глубь Болгарии, оставляя за собой пустыню.
Тринадцать лет, при нарастающем перевесе византийцев, тянулась эта война. Летом 1014 г. войска ромеев и болгар встретились в Стримонии, близ «засек» - деревянных крепостей в ущелье Кампулунга, у подножия горы Беласица. 29 июля произошло решающее сражение. Искусно маневрируя, Василий II окружил болгарское войско с флангов, а в тыл им, совершив отчаянный бросок по ущельям, зашел Никифор Ксифий. Кольцо закованных в стальные доспехи катафрактов болгары прорвать не сумели, а когда в дело вступили ромейские камнеметы, сражение превратилось в избиение. Чтобы прекратить бессмысленное уничтожение сотен людей, командиры Самуила (царя не было при войске) приняли решение сложить оружие. Сдалось более пятнадцати тысяч человек. На следующий день христианнейший император ромеев повелел каждому сто первому пленному выколоть один глаз, остальным - оба. Казнь свершилась, и пятнадцать тысяч слепцов, цепочками по сто человек, ведомые одноглазыми проводниками, потянулись, зияя окровавленными глазницами, к лагерю Самуила. Говорят, он не выдержал такого зрелища и в октябре отравился. Не один десяток лет после Беласицкой битвы в городах и весях Фракии доживали свой век несчастные слепцы, живое напоминание того, что воевать с Империей ромеев небезопасно.
После смерти Самуила Болгарию охватили смуты, а Василий II с настойчивостью молота обрушивал на противника мощные удары. В конце 1018 г. грозный Болгаробойца повел своих катафрактов, тяжелую пехоту и артиллерию от Адрианополя к столице врага - Охриду. Но навстречу ромеям вышла не армия, а царица Мария с ключами от столичных ворот и казнохранилища. Спустя год военачальник Константин Диоген овладел Сирмием - последним очагом болгарского сопротивления. На сто семьдесят лет Болгария целиком подпала под скипетр византийских монархов.
Василий воевал не только с болгарами. В 990 и 1001 гг. Византия конфликтовала с Ивирией, в 1016г.-с хазарами, а в 1021 - 1024гг. император, уже старец, водил свои армии в Абхазию и Армению.
В Италии деятельный царь свел все владения Константинополя под единую власть, создав катепанат с центром в Бари. В 1018 г. катепан уничтожил у Канн вторгшихся норманнов, через три года греки осаждали Гарильяно, и лишь вмешательство императора Генриха II не позволило им развить свой успех.
В конце 1025 г. Булгароктон задумал мощную экспедицию на занятую мусульманами Сицилию. Десант уже садился на корабли, император готовился принять непосредственное командование, но вдруг неожиданно захворал и спустя несколько дней, 15 декабря, умер.
Латиняне, в 1204 г. захватившие Константинополь, извлекли его труп из могилы и надругались над ним. Солдаты Михаила VIII Палеолога (см.) в 1261 г. обнаружили останки грозного некогда монарха валявшимися в полуразрушенном храме с волынкой в руках и свистком, вставленным в иссохшие челюсти.
По закону Романа Лакапина, через сорок лет пользования землевладельцем землей, даже если приобретена она была незаконно, всякие иски по ней прекращались, и он становился, «по сроку давности», ее собственником.